Вацлав кивнул ему приветливо, на что генерал улыбнулся и решительным,
если не сказать - военным, шагом направился ко входу.
- Только не перебивай его и не спрашивай ни о чем! - шепотом успел
предупредить меня мой новый друг.
Генерал уселся за наш столик. Тут же возникла наша "кофейная
балерина", как я ее окрестил, и застыла в ожидании желаний нового, судя по
всему именитого посетителя.
- Кофе с водкой и кусочек наполеона! - довольно мягким голосом
произнес он и только после этого перевел свой взгляд на нас.
- Привет героям! - с явно выраженным сарказмом в голосе сказал
генерал. - Хотя пусть мне вырвут все здоровые зубы, если в каждом из вас
не сидит по скрытому пацифисту!
Я бросил быстрый взгляд на Вацлава, но выражение его лица было более
чем спокойным - вполне дружелюбным по отношению к генералу.
- Как все-таки жизнь нас меняет! - продолжал после короткой паузы,
сопровождавшейся громким вздохом, генерал Казмо. - Я раньше терпеть не мог
пребывания в мирных условиях, а оказался единственным постоянным жителем
этого города. Точно в ссылку сослали! А вы вот все войну ненавидите, а
здесь - только в гостях! И наверняка, чтоб сюда угодить героями
притворились: кому-нибудь в спину стреляли! Была б моя воля - собрал бы
вас в одну армию и таким вот ограниченным контингентом прошелся бы по
европам и азиям, освобождая народы друг от друга и от диктатур. Как
приятно, когда ты на коне или на танке... по дорогам чужой страны, а тебе
девушки цветы подносят, старушки - яблоки, яйца и молоко, несмышленые
ребятишки рученками машут, а цыгане и евреи на скрипках играют. Нет,
только в армии человек может почувствовать себя человеком. Но для того,
чтобы почувствовать себя человеком с большой буквы - надо не в одной армии
послужить! Как можно успешно воевать против немцев, если до этого ты не
воевал с немцами против французов или каких-нибудь еще врагов великого
рейха?! Как можно сражаться против армии, а которой ты не служил и о
порядках которой ты ничего не знаешь?! Конечно, офицерам полегче... они
армии как перчатки меняют. Но ведь и вам ничего не стоит вернуться после
отдыха в любую другую армию. Какая разница, где подвиги совершать: в
Африке или в Азии?! Подвиг везде подвиг, если он, конечно, не липовый!..
Эй, где мой кофе с водкой?!
Генерал повернул голову в сторону буфета.
- Господин генерал, - донесся певучий голосок "балерины". - Ваша
водка еще не нагрелась до нужного градуса.
- А до какого нагрелась? До ненужного?! - генерал оглянулся на нас,
словно проверял: оценили ли мы его шутку.
Вацлав улыбался. Я подхватил его инициативу.
- Только двадцать семь по Цельсию, - оправдывалась "балерина". - Мы
же ее в холодильнике держим.
- Да ладно, неси! - махнул рукой генерал.
"Балерина" почти подлетела к нашему столику с подносом на одной руке.
Поставила на столик перед Казмо заказанный им кофе, рюмку водки, кусочек
наполеона на блюдечке.
- Ты глянь! - удивился в мыслях я, заметив, что блюдечко было не
одноразовое, а из настоящего фарфора.
- Ты знаешь, почему я обожаю "наполеон"?! - старик-генерал уставился
в упор на Вацлава.
Вацлав дернулся, словно готовясь к побегу, но потом взял себя в руки
и сказал:
- Многие пожилые люди в Европе любят сладкое из-за недостатка сахара
в крови...
Прозвучало убедительно и вполне научно.
- Что за чушь?! - Казмо так широко раскрыл глаза, что мне показалось
они вот-вот выпадут. В моей жизни мне довелось однажды наблюдать за одним
майором, вставлявшим себе каждое утро искусственный глаз. Иногда даже
приходилось помогать ему вдавливать эту мерзкую пластмассовую копию
человеческого органа в пустую, смазанную гигиеническим кремом глазницу.
Так вот в этот момент мне показалось, что Казмо просто собирался дать
своим пустым глазницам отдохнуть от искусственных глаз и именно поэтому
раскрыл глаза до физического предела.
- Да я просто люблю этого полководца! - рявкнул он, словно заранее
зная, что мы не оценим по достоинству эту любовь.
Я пожал плечами и тут же понял, что совершил ошибку.
- Ты! - гаркнул генерал, глядя на мои замершие плечи. - Ты что, меня
за маразматика принимаешь?!
- Никак нет! - испуганно вякнул я.
- Отставить! - скомандовал генерал. - Только я здесь имею право
говорить по-военному!
- Извините! - произнес я, вспомнив о правилах поведения в этом
городе.
- Черт с тобой! - вдруг смягчился Казмо и вновь обернулся к Вацлаву.
Вацлав глядел через стеклянную стенку на улицу, где в это время с
маленькой рыжей собачкой на поводке прогуливалась молодая женщина. Ее
черные как смола волосы были собраны в косичку, торчащую вверх. Под
спортивным серым костюмом угадывалась неплохая фигура.
Генерал тоже повернул голову в ту сторону.
- Хм?! - загадочно произнес он, допил одним глотком водку, запил ее,
а если быть точнее - закусил ее кофейной гущей, остававшейся на дне его
чашки и, не сказав ни слова, вышел из-за столика.
Девушка уже исчезла из виду, тут же в ее направлении прошел
старик-генерал, а еще через минуту на всю улицу растявкалась собака, но
вдруг ее тявканье потонуло в отборной ругани, загремевшей тоже на всю
улицу. Голос принадлежал генералу Казмо. И Вацлав, и я рассмеялись.

Вернувшись в гостиницу, я обнаружил, что у меня появился сосед по
комнате. Звали его Иван, но он предпочитал, чтобы его окликали: "Айвен".
Был он типичным русским парнем:
1 2 3 4 5 6 7 8