— А ты помолчи, недоучка! — лесной ведун рассвирепел окончательно, — Услышал где-то одну мудрость и думаешь, что мудрецом стал? Вижу я, вижу, каков из тебя мудрец…
Нойдак оказался уже достаточно умным для того, чтобы смолчать. С чего бы это? Дело было в том, что в рассуждениях старца был явный прокол. Нойдак нигде никогда не слышал про то, для чего предназначен человек, это пришло ему в голову само собой. Между тем, его собственную мысль оценили как мудрость — пусть это и было повторением уже кем-то сказанного, но ведь северянин додумался до этого сам! И, таким образом, его практически назвали мудрецом — уже не в насмешку, а серьезно, хотя старик об этом и не подозревал. А — известное дело, называй человека каждый день глупцом — он и вести себя начнет по дурацки. А коли прослывешь умником — так и не заметишь, как действительно поумнеешь — ведь приходится, хочешь не хочешь, говорить умное, да по умному делать…
— А нет ведаешь ли ты о другом источнике Мертвой воды? — Рахта опять взялся за свое, — Поближе, и что б без Черного бога…
— Есть тут недалече одно место проклятое, — ведун зло сверкнул глазами, — коли есть охота туда пройтись, то пусть будет что будет! Ведь должна же быть для дырявой бочки затычка… Судьба — она распорядится! Но — опасно то место для живых…
— Я один туда схожу, — сказал Рахта.
— Размечтался… — заметил Сухмат, было ясно, что никуда одного он побратима не отпустит, — Рассказывай, мудрец, где то место?
— Идти вам на север, строго по Северной звезде, идти день, не меньше, пока не увидите странного леса, — седой ведун переводил взгляд с одного богатыря на другого, как бы в последний раз испытывая их, — нет в том лесу ни берез, ни осин, даже на опушке нет. Одни старые ели. И птицы там не поют. Как пойдете в тот лес, да почуете, что земля под уклон идет, так под тот уклон и путь держите. Хоть и будете вниз идти, болот все равно не будет, все по сухому, и даже мхов там нет, одни лишайники. А потом, еще ниже, будут стоять деревья уж мертвые, а потом и лишайников не станет, одни голые стволы… А вы еще пройдете, нет, дальше пусть только те, кому очень нужно пойдут — так вот, у самого того места будут деревья уже окаменелые, и будет потом яма преогромная, черная и опасная. Опасная потому, что вся она черным стеклом покрыта, ровна и поката, да не за что уцепиться, поскользнешься — и соскользнешь, да прямо в ту черную воду, что родником в центре ямы пробивается. То — и есть Мертвая вода…
Размеренная торжественная речь привела богатырей в какое-то странное состояние, близкое к оцепенению. На Нойдака это не очень подействовало, но он был занят своими мыслями и тоже, как и богатыри, не заметил, как и куда ушел старик. Вроде был — и не стало. Но исчез не с громким хлопком, как исчезали могущественные маги, переносясь в другие места. И не бесстыдно растаял в воздухе, как никого не боящееся божество. Нет, вроде просто ушел, но и следов не оставил…
* * *
— Строго на север, всего один день пути, — богатыри держали совет…
— Не надо ходить к тому лесу, — начал вдруг возражать Нойдак, — слышал я о таких местах, опасные они. Там где деревья стоят голые, да птицы не поют, там смерть живет-обитает! Уходят туда, да не возвращаются, а те, кто не доходит до конца, испугавшись, тот потом о грудах костей рассказывает… И еще, потом волосы у тех, кто до конца не дошел, выпадают, да на коже язвы получаются…
— Может, послушать нашего Нойдака? — задумался Сухмат, — Уже ведь бывало…
— Может, и прав он, — согласился Рахта, — может, и смерть впереди… Но у меня другой дороги нет! А тебе, Сухмат, гибнуть не за чем, да и Нойдаку в лес тот соваться не стоит. А я пойду!
— А, может, я одна схожу? — спросила Полина, — Искупаюсь и вернусь? Я же все равно мертвая, мертвее не стану, а там, глядишь, и дорогу к Живой воде узнаю…
— Нет, мы пойдем вместе, а вам, Сухмат, с Нойдаком лучше здесь подождать! — заявил Рахта, и голос его был тверд.
— Я пойду с тобой, я твой побратим, — столь же твердо ответил Сухмат, — дойдем до опушки того леса, а там — Нойдак скажет, сколь опасность великая нас ждет. Ведь ты пойдешь с нами, Нойдак?
— Да, конечно, я — куда и все, — почти отмахнулся Нойдак, — я вот чего думаю… Может, упрошу Духа все разведать, слетать в то место мертвое…
— Сие — дело! — согласились богатыри почти хором.
* * *
На странный лес наткнулись менее чем через сутки, утрецом. Может, и не обратили бы сами внимания, не зная, что ищут. Кажется, старик немного преувеличил — на опушке тянулись к свету побеги молоденьких березок, да и птички, вроде, почирикивали. Но вот то, что среди старых стволов были одни хвойные — то правда. Богатыри остановились и решили действовать дальше, как уговаривались. А именно — Нойдак уже давно договорился со своим Духом, и теперь его невидимый приятель отправился на разведку.
Дух есть Дух — что тут поделаешь, полетел по делу, да застрял. Нойдак особенно не волновался, вряд ли его странному приятелю могло что-то серьезно угрожать. Тем более, что он хорошо знал повадки Духа — увидит что-нибудь интересное, птичку там пеструю, или лягушку изумрудную какую — и будет часами наблюдать да любоваться, забыв, зачем полетел…
Короче, вернулся Дух только к вечеру, а потому богатыри решили не рисковать соваться в лес на ночь глядя, да и утро вечера мудренее. Зато можно было послушать, о чем разведал Дух, да обсудить, не спеша, у костра…
Что рассказал Дух? Да все нормальненько, все так, как и сказывал старый ведун — и про деревья, и про яму черную, и про воду, на дне ямы этой ключом бьющей. Даже обрадовал Дух немного — добросовестно обыскал лес, не нашел ни то что злодеев каких или чудес — ни единой живой души, даже зверя ни одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126