Камни и лед…
— Вот где мы с тобой лежали, — услышал он голос Духа, — а потом кусок горы отвалился, скатился по склону, развалился на части…
— И растаял, — докончил Нойдак, — а я оттаял и ожил?
— Да.
— Слыхал Нойдак, как людей, во льду замороженных находили, но никто из них не оживал, когда лед таял, — сказал Нойдак недоверчиво, — вот рыбы, оно известно, оживают, когда лед, в котором они вморожены были, тает. Но ведь Нойдак не рыба!
— А, может, и рыба — ведь ожил же! — Дух решил пошутить, иногда он вел себя как маленький ребенок, — Нойдак — большая рыба, Нойдак — большая рыба!
— Нойдак не рыба, — сказал молодой человек назидательно, — видно, не простой лед это, в котором Нойдак заморожен был.
— Да, само собой, непростой, — согласился Дух, — но если это колдовство, то отчего действовать перестало?
— Может солнце? — предположил Нойдак, — Ведь тот большой каменный человек родился, когда солнце вдруг куда-то ушло и все вокруг потемнело. А когда солнце вернулось, большой человек стал быстро уходить…
— На север, — дополнил догадку друга Дух, — может, искал место, где нет солнечных лучей.
— Может, и так, — согласился Нойдак, — но как этот лед попал сюда, среди леса? Чудеса!
— Как попал — не знаю, а вот что было потом — ясно!
— Ну и что было потом?
— Гора потихоньку тает, — начал излагать свою гипотезу Дух, — вот кусок, где ты был, и отвалился. Покатился, покатился, на кусочки развалился! Солнышко пригрело, да ледяное колдовство и растопилось. И ты ожил!
— Ладно, — согласился Нойдак, — пусть так и будет! А теперь вот что — я хочу есть…
— Ягоды рядом, — сообщил Дух.
Но Нойдак перед тем, как отправиться искать себе пищу, все-таки устроил самому себе «инвентаризацию», как сказали бы мы. Результаты были скромны — молотка и зубила при нем не оказалось, одно счастье — заветный гарпун был привязан за спиной. А одежда — что же, как ни странно, она неплохо сохранилась, кое-где порвалась, само собой, но в целом носить еще можно…
Что было дальше? Много всего! Но это были уже новые приключения в новом мире. Почему новом? Нойдак слишком долго проспал и мир переменился. А узнал он об этом в первую же ночь, едва взглянув на небеса. Небо было чистым, и все звезды были как на ладони. Так вот — это были уже совсем другие звезды. Нойдак не узнавал знакомых фигур на небе, это было совсем другое небо…
Глава 10
Поля как-то незаметно перешли в леса. Будь это хвойным лесом, Нойдак бы чувствовал себя как дома, ну, прямо как на той далекой своей родине. Там, на севере, леса были стройные и торжественные, опасные — и в то же время, так сказать, «честные» — то есть от них можно было не ждать какой-нибудь заподлянки. Если болото — так его видно сразу, издали, если медведь — так и он скрываться да прятаться меж деревьев не станет.
А тут, в этих веселеньких, на первый взгляд лесах… Пугают эти леса! Да, конечно, лес, через который проезжали наши герои, был светлее и как бы живее, чем те леса, возле которых вырос Нойдак. Здесь и солнышко играет меж стволов, и птички щебечут, и белки непуганые вверх-вниз по стволам шмыгают.
— Сколько же денежек по ветвям прыгает! — решил пошутить Нойдак. После киевской ярмарки белки воспринимались им как прыгающие шкурки, на которые можно было что-то купить…
— А ты оставайся здесь, белок волшебным дротиком набьешь, в Киев возвернешься, да на шкурки беличьи себе новые портки справишь! — отшутился Сухмат.
— Не дразни колдуна, Сухматий, — бросил Рахта, — а то у него ума хватит, действительно останется!
— Нойдак знает, здесь новому человеку опасно, — заявил северянин важно, — здесь болота, а в них кракордилы страшные, зубастые, Нойдака за ногу схватят и в болото затащат!
— Наслушался сказок, — бросил Рахта недовольно, — нет никаких тут кракордилов.
— Здесь-то нет, а вот там, куда мы едем… — начал было Сухмат.
— И там нет, — перебил побратима Рахта, — это вятичи все киевлян пужают, думают, глупые, испугаемся — и не пойдем к ним в гости…
Нойдак ничего не сказал. Ведь в болото можно было попасть и без какого-то там кракордила. Просто — оступился, а потом — затянет. Этих страшных историй Нойдак уже наслушался немало. Постаралась и толстушка Майя, успевшая не раз принять и приласкать тщедушного северянина у себя дома. Уж она-то страстей наговорила, нарассказывала, едва прослышала, что Нойдак в поход дальний направляется, в леса дальние, восточные, где вятичи злобные живут, да на семи холмах, в граде Москве, киевлян на кострах поджаривают, да с чесноком лопают…
— Знаешь, браток, — вдруг сказал Рахта непривычно робким голосом, — я опять чувствую за собой… Ну как тогда!
— А чего чувствовать, — отозвался Сухмат, — проверить нужно.
Богатырь развернул коня и резко рванул. Конь помчался во всю прыть. Рахта и Нойдак остановили коней, решив дождаться Сухмата. Дожидаться пришлось долго. Нойдак пару раз дернулся было, думая, верно, что не пора ли помочь? Но Рахта всякий раз придерживал друга, он всегда точно знал, когда побратиму нужна подмога, а когда — лучше не мешаться! Наконец, Сухмат вернулся, его конь шел неспешным шагом, а сам витязь — о чем-то задумался.
— Да, был за нами всадник, — сказал богатырь, подъехавши к друзьям, — только всадник необычный. Был — и пропал. Я пошел по следам…
— И что?
— Он повернул назад, все было ясно видно, остались четкие следы. Лошадь подкована… А потом, вроде, следы ушли с дороги в лес, да там и пропали, только чудится мне, что и в лесу я эти следы отыскал бы, да не было их среди деревьев.
— Что ж он, улетел?
— Ой, не знаю, браток, что за нечисть за нами увязалась…
— Может и нечисть, а может — и нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126