- А где Чапай был? - не выдержал, вскочил с тахты Венька.
- Подожди про Чапая. Ты сиди, сиди. Послушай... Так вот, прихожу я, значит, в райком и говорю: "Я - пулеметчица. В Ленинском полку была. Теперь из госпиталя. Поправилась. Снова хочу на фронт, бить нечисть всякую". "Хорошо, - говорят мне, - садитесь, пожалуйста", - и просят документы показать. Достала я свои бумаги, билет комсомольский секретарю показала. А тот посмотрел и говорит: "Извините, Ирина, я здесь человек новый - не знал вас. Только на фронт мы вас не пошлем".
- Так и сказал?
- Слово в слово, как теперь слышу.
- Эх, меня не было с тобой, - вздохнул Венька. - Я бы ему показал!
- Ты слушай, герой... Слушай, что дальше-то было... Спрашиваю это я: "Почему на фронт не пошлете?" - "А потому, - говорит секретарь, - что на вас пришли другие документы и распоряжение откомандировать в Москву, на съезд комсомола". - "Как это?" - не понимаю. "А так, - снова говорит он. - Вас выбрали делегатом съезда. Так что поздравляю", - и пожимает мне руку. Велит оформить документы на проезд, талоны выдать на питание.
- И ты поехала?
- Поехала, внучек. Товарняком добралась до Москвы. И вот тут мне хочется рассказать тебе про самое главное... Многие из делегатов съезда прибыли прямо с фронта. Приехали питерцы и крестьяне с Украины. Казахи и узбеки в тюбетейках, сибиряки в кожушках, горцы в бешметах... В зале пестрота одеяний, разноязыкий говор. Настроение у всех бодрое, праздничное. Еще утром мы узнали, что на съезде должен выступать Ленин. Ждем этой волнующей минуты. Обсуждаем между собой, о чем же скажет Ильич. О трудностях на фронте? О разрухе в стране? Оказалось, что совсем не об этом. Ленин раскрыл перед нами завтрашний день. Просто и понятно показал, в чем состоят задачи молодежи, как надо строить коммунизм. "Перед вами, - говорил Владимир Ильич, - задача строительства, и вы ее сможете решить, лишь овладев всеми современными знаниями..." Коммунизм строится не на пустом месте. И он призвал нас учиться, учиться и учиться. Вот как было... А теперь посуди сам, какое это оружие - знания. Без знаний - ничего нет. Ни спутников, ни атомных электростанций, ни вычислительных машин... Это следует хорошо понять, внучек. Раз и навсегда.
- Я понимаю.
- Ой, так ли это?
- Ты что, бабуля, сомневаешься? - беспокойно заерзал на тахте Венька.
- Да вот, как погляжу, ты все никак в толк не возьмешь. Как котенок слепой: в блюдечко не ткни - сам ни за что не догадается, не найдет, где молоко.
Это уже было слишком. Венька стал возражать бабушке. Доказывал, что он вовсе не такой. И учится неплохо, и много читает, и в Клуб изобретателей записаться собирается. Вот только сочинение одолеть.
- А о чем ты написать хочешь?
- Как о чем? О кибернетике. О том, что задумал починить черепаху.
- Молодец, я именно так о тебе и подумала. И что же тебе мешает?
- Я и сам не знаю...
- В таком случае нечего одному возиться. К друзьям надо идти. К Агею Михайловичу. Ведь вы, кажется, сегодня собираетесь?
- Собираемся, - неуверенно ответил Венька. - Только что из того? Я же все равно не знаю пароля.
- Бери своего киберноса и иди. Не медли. И "Эврика" откроет перед тобой двери.
- Правда, бабуля?
- Да я в этом нисколько не сомневаюсь. С товарищами, внучек, не пропадешь.
Венька подошел к письменному столу, на котором лежал кибернос. Посмотрел на покореженную черепаху, на свою тетрадку для сочинения. Неясные мысли, которые еще недавно не давали ему покоя, исчезли. Новое, незнакомое ранее чувство уверенности овладело им, преодолело прежнюю робость... Оно, это чувство, вселяло в него веру, что никакой он не трус и никогда не будет прятаться за чужими спинами. А если это так, то надо поступить, как советует бабушка. Надо идти к товарищам и не бояться того, что от них, вероятно, придется выслушать пусть себе и горькие, но зато справедливые слова правды.
И уже не рассуждая больше, не сомневаясь, Венька решительно взял в руки черепаху. Бабушка помогла ему завернуть ее в газету, сказала:
- Передай Агею Михайловичу, что я обязательно приду на сбор, - и добавила: - Было бы хорошо, если бы к моему отъезду поставили киберноса на ноги. А то уеду и не увижу, как вы с ним справились.
...Уже опускались сумерки, когда Венька возвращался из школы. Давно не было у него такого радостного настроения. Шел Венька не один. Вместе с ним шли друзья - Маша с Полей и Казик с Шуркой. Они направлялись к Протасевичу, чтобы сделать еще одну, последнюю, прикидку уже смонтированного кинофильма. Никто не вспоминал старое, никто не ворошил того, что было неприятно Старовойтенко.
Только об одном допытывались девочки у Веньки: откуда ему стал известен пароль Клуба изобретателей? Каким образом, опоздав, сумел он открыть дверь?
- Может, кто из наших сказал?
- Да я и сам не знаю, как это получилось, - искренне удивлялся Венька и уже в который раз признавался, как нелегко ему было подойти к дверям, преодолеть свою робость. Долго стоял, глядел на табличку, а потом сказал: "Эврика, открой дверь!" И дверь открылась.
Он даже и теперь не уверен, что она открылась после этих произнесенных им слов.
Венька поглядывал то на Машу, то на Полю и не видел, как Казик, пряча улыбку, подмигивает Шурке. Не знал Старовойтенко, что накануне ребята побывали у Ирины Владимировны, говорили об отрядных делах.
- Счастливый ты человек, - смеялась Маша.
- В рубашке родился.
- А сочинение напишешь?
- Конечно...
И еще одна радость ждала друзей в тот вечер. И была особенно приятной для Шурки.
Как только они вошли в дом, навстречу им, придерживая на плечах белый пуховый платок, вышла Шуркина мама. Лицо ее светилось счастьем. Она едва слышно шепнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45