Санэацу Мусянокодзи: «Его младшая сестра»

Санэацу Мусянокодзи
Его младшая сестра


Японская драматургия – 5



OCR Busya
««Японская драматургия»»: Искусство; Москва; 1988
Аннотация В сборник входят впервые издаваемые в русском переводе произведения японских драматургов, созданные в период с 1890-х до середины 1930-х гг. Эти пьесы относятся к так называемому театру сингэки – театру новой драмы, возникшему в Японии под влиянием европейской драматургии.Пьеса «Его младшая сестра» (1915) писателя Санэацу Мусякодзи (1885–1976) – прямой, откровенный рупор идей автора, главной из которых является страстное отрицание войны с позиций гуманизма и пацифизма; она была написана в разгар первой мировой войны, в которой Япония участвовала на стороне Антанты. Санэацу МусякодзиЕго младшая сестра ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ХИРОДЗИ НОМУРА – слепой, 28 лет.СИДЗУКО – сестра Хиродзи.НИСИДЗИМА – 33 лет.ЕСИКО – жена Нисидзимы.ТАКАМИНЭ – 27 лет.АЯКО – жена Такаминэ.ГОРНИЧНАЯ.СЛУЖАНКА.СТАРУШКА СОСЕДКА.БУКИНИСТ.
Наше время, зима. Покойной сестре посвящаю
Действие первое Комната Хиродзи. Хиродзи сидит перед столиком и что-то с трудом, на ощупь рисует. Входит Сидзуко. Хиродзи. Сидзуко, ты?Сидзуко. Я.Хиродзи. Мне показалось, почту принесли…Сидзуко. Да? Сейчас спущусь, посмотрю. (Выходит, вскоре возвращается.) Хиродзи. Ну что, есть что-нибудь?Сидзуко. Нет, только письмо для тетушки.Хиродзи. Та-ак. Что же мне ничего все нет и нет?Сидзуко. Да, пора бы уже…Хиродзи. А может, забраковали, поэтому и не отвечают?Сидзуко. Не может этого быть. Он мог куда-нибудь уехать.Хиродзи. Хорошо, если так. Мне почему-то кажется, что дело вовсе не в этом.Сидзуко. Когда слишком ждешь, всегда кажется долго…Попробуй не думать… чувствую, что ответ придет именно сегодня.Хиродзи. Ты и вчера это говорила. И позавчера… Не надо было посылать…Сидзуко. Да не могло ему не понравиться! Ну, предположим даже, не понравилось, все равно он отнесется к твоей работе доброжелательно. Он же тебя помнит.Хиродзи. Скорее всего, уже забыл. Лет пять прошло.Сидзуко. Но он так хвалил твои картины! Он один прислал тебе сочувственное письмо, когда ты вернулся с войны слепым. Пусть коротенькое, но все же…Хиродзи. Это было три года назад. Сейчас он хвалит других…Если бы я мог видеть!.. Какие картины я бы теперь писал! Все бы поразились! По крайней мере никак не хуже Такаминэ. Но что об этом мечтать… У меня есть ты. А теперь – и новая работа. Я чувствую, уверен, что повесть получилась!Сидзуко. Кстати, о Такаминэ. На днях я встретила Аяко.Хиродзи. Где?Сидзуко. На улице, она шла с ребенком на руках. Причесана как замужняя женщина. Старинные женские прически отличались разнообразием и сложностью. Замужние женщины причесывались иначе, чем девушки, но у тех и у других прически имели множество вариантов. Уже в 30-х гг. нашего века эти прически встречались редко, а после второй мировой войны вообще исчезли из обихода. Однако поскольку действие пьесы происходит в годы первой мировой войны, традиционная прическа замужней женщины еще была обычным явлением.

Хиродзи. Она была с Такаминэ?Сидзуко. Нет, одна.Хиродзи. Вы разговаривали?Сидзуко. Да. Она спрашивала о тебе.Хиродзи. Почему же ты мне ничего не сказала?Сидзуко. Забыла.Хиродзи. Или просто побоялась говорить о Такаминэ?! (Пауза.) А что, Аяко все еще такая? (Показывает карандашный набросок женского лица.) Сидзуко. Очень похоже. Когда ты это нарисовал?Хиродзи. Совсем недавно. А это – ты.Сидзуко. Как хорошо!Хиродзи. Тебе здесь пятнадцать лет. Сейчас, должно быть, ты сильно изменилась…Сидзуко. Да нет, не так уж сильно.Хиродзи. А это я сам. Когда был еще зрячим…Сидзуко. Как же ты смог нарисовать?Хиродзи. По памяти. Я ведь как наяву все вижу… цвет лица… оттенки, светотени… Но рисовать могу только так. Рисую и не знаю точно, где должны быть глаза, где рот…Сидзуко. Рисунок прекрасный!Хиродзи. Все это ни к чему… Целых три года прошло – я уже смирился. А сколько ты слез пролила! И я тоже. Ты замечаешь – теперь я стал спокойней, чем раньше. Нужно сдерживать себя – у дяди в доме живем. Нет, правда, я уже смирился со своей слепотой, оттого и начал заниматься другим делом. Какое счастье, если Нисидзима похвалит рукопись. Понятно, в ней есть недостатки – как-никак это лишь первые шаги. Но меня вполне устроит, если он хотя бы сочтет ее годной для дальнейшей доработки.Сидзуко. Я молиться готова, лишь бы пришел благоприятный ответ.Хиродзи. Глупышка! Хотя я тоже готов молиться. Самому странно, каким робким я стал. Но даже если эта повесть никуда не годится, отчаиваться не стану! Иного выхода у меня нет – только держаться за новую работу. Может быть, я слишком большой оптимист, но я верю: то, что во мне заложено, когда-нибудь должно проявиться. Только очень тяжело ждать! Но и опускать руки нельзя, ни в коем случае нельзя! Тетя и дядя добры к нам, но все же мы для них обуза. Моя пенсия так ничтожна, что и говорить совестно. Вот, к примеру, прикажи тебе дядя сейчас выйти замуж, ты и отказать ему не посмеешь… Мне все время кажется: тебя вот-вот могут у меня отнять! Потому-то я не могу сидеть сложа руки… Помнишь, как я радовался, когда мои картины стали хвалить? Я так надеялся, что успех принесет мне независимость… В нашем мире нельзя жить без уверенности в завтрашнем дне!Сидзуко. Я никогда тебя не оставлю, брат. Все мое счастье в твоей работе. И я никогда не сомневалась, что ты добьешься успеха. Хочется, чтобы это было скорее, но я тебя не тороплю! (Что-то вспомнив.) Знаешь, Хиродзи, я услыхала довольно неприятную вещь…Хиродзи. О чем ты?Сидзуко. Только не сердись!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17