Вдруг Имоджин сообразила, что уже очень поздно.
— Мне надо возвращаться.
— Подождите немного. Энрико отвезет вас. Дорогой, поднимись наверх и посмотри, как там Рики.
Когда он ушел, Имоджин застенчиво сказала герцогине:
— Какой он приятный. Я никогда не думала, что он такой милый.
Герцогиня посветлела.
— Вы так считаете? Я очень рада. В Англии люди отказываются понять, как это я могла все бросить и убежать с ним.
— Я прекрасно вас понимаю, — отважно заявила Имоджин и вдруг поняла, что выпила не так уж мало.
— Я бы все отдала, чтобы побывать дома хотя бы несколько недель, — призналась герцогиня. — Но Энрико сразу арестуют, едва он появится в Англии. — И она сразу показалась усталой, с темными кругами под глазами. — Я страшно скучаю по детям. Александр, мой бывший муж, не подпускает меня к ним, чтобы их не испортил Энрико. Подумать только! Если бы при дворе знали какое безнравственное существо этот Александр.
— Я вам так сочувствую, — сказала Имоджин.
— Ну хватит обо мне. Поговорим о вас. Как мы могли бы отблагодарить вас? У вас еще осталось несколько дней отпуска. Мы в субботу возвращаемся в Париж. Почему бы вам не оставить побережье и мистера Бересфорда — к тому же здесь теперь слишком жарко — и не поехать с нами? Мы бы с удовольствием показали вам окрестности Парижа.
— О, ну что вы! — воскликнула Имоджин. Сама мысль о том, что ее увезут от Матта, как бы мало он о ней ни думал, была ей непереносима. — Это так любезно, — добавила она, чтобы смягчить столь пылкий отказ. — Честно говоря, мне довольно и того, что я спасла его и этим доставила вам радость.
— Тогда должно быть что-то такое, чего бы вы хотели.
И тут Имоджин почувствовала, как у нее забилось сердце, и она сказала:
— Есть только одна вещь. Матт больше всего на свете хочет взять интервью у вашего мужа. Он мечтает об этом с того самого дня, как мы сюда приехали. Он очень ответственный журналист. Он не стал бы… — Она запнулась, потому что чуть не сказала «пакостить ему», но решила, что это прозвучит грубовато.
Герцогиня, похоже, колебалась. Но в этот момент вернулся Браганци и сказал:
— Малыш чувствует себя прекрасно.
Какое-то время они говорили между собой по-итальянски, и герцогиня при этом выглядела все еще обеспокоенной.
— Я сожалею, — пробормотала Имоджин. — Мне не следовало об этом просить. Это было чудовищно бесцеремонно.
— Это очень трудно в положении Энрико, — объяснила герцогиня. — Он опасается, что чтобы мистер О'Коннор о нем ни написал, это ухудшит мои шансы снова увидеть детей.
— О, конечно. Мне следовало об этом подумать, — сбивчиво оправдывалась Имоджин.
Браганци подошел к окну и бросил в сад свою сигару. Потом, повернувшись, улыбнулся Имоджин.
— Это так немного в сравнении с тем, что вы для нас сделали. Скажите ему, чтобы приходил к десяти часам. Но он должен будет показать мне, что решит напечатать. Это единственное условие. Он честный человек?
— О, да, конечно. Он очень честный, — радостно сказала она, думая о том, как доволен будет Матт. — Не знаю, как вас благодарить, но мне действительно надо ехать. — Ей не терпелось вернуться в Пор-ле-Пен и выложить ему эту новость.
Поцеловав ее на прощанье с большим чувством, герцогиня сказала:
— Напишите нам в Париж и расскажите, как проходит отдых.
На обратном пути Браганци снова поехал с ней.
— Чудесный вечер, — сказала она, — и герцогиня такая чудесная. Я думаю, она одна из самых замечательных женщин, каких я только видела.
— Да, — сказал Браганци. — Вы ей тоже нравитесь. Вы понимаете, что сейчас ей очень одиноко. Она отказалась от очень многого, покинув ради меня Англию.
— Но она и многое получила.
— Надеюсь, что так, — сказал Браганци со вздохом. — А вы бы приехали к нам, скажем, на будущий год, и мы позаботимся, чтобы вы получше провели свой отпуск.
Он взял ее йоркширский адрес. Что подумал бы отец, если бы мог теперь ее видеть в компании одного из самых знаменитых во Франции преступников.
Машина выкатила на набережную. Хотя было уже далеко за полночь, во многих кафе сидели посетители.
Имоджин подумала, где теперь их компания. Вероятно, напиваются до одури в каком-нибудь ночном клубе, а может быть, играют в казино. Будет ужасно, если они уже пошли спать. Браганци как будто прочитал ее мысли:
— Вон ваш друг мистер О'Коннор, высматривает вас, — сказал он, когда машина подъехала к стоянке, и, перегнувшись, открыл для нее дверь. Увидев, как просветлело лицо Имоджин. он улыбнулся. — Вам это приятно?
— Вы хотите поговорить с ним теперь, — спросила Имоджин, увидев, что Матт поднялся и направляется к ним. Браганци покачал головой.
— Отложим на завтра, и скажите, чтоб он взял с собой Ларри Гилмора. Он сможет сделать несколько снимков Камиллы и Рики.
— Но я даже не говорила вам, что Ларри здесь, — удивилась Имоджин. — Вы в самом деле знаете все?
— Стараюсь, — скромно признал Браганци. — Прощайте и еще раз спасибо за все, — сказал он и, взяв ее руку, поцеловал. Имоджин поняла, почему герцогиня ради него все бросила.
Когда машина отъезжала, она махнула вслед рукой. Тут же рядом с ней оказался Матт.
— Что этот тип тут с тобой делал? — резко спросил он.
— Просто прощался.
— И все?
Лицо его было в тени, и она не могла разглядеть его выражения, но его пальцы крепко и больно сжапи ей руку.
— Конечно, все. Я чудесно провела время.
— Тебя так долго не было, что мы уже собирались отправиться на поиски.
— Совершенно ни к чему. Они были со мной очень милы.
— Еще бы, после того, что ты для них сделала! Как она выглядит? — Он отпустил ее руку.
— О, чудесно! Красивая и… ну, немного ранимая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72