И злое и светлое начало живет в одном человеке — Джиме Айренхарте. Это он в десятилетнем возрасте столкнулся со страшной бедой, и он — ценой огромных усилий, окрыленный мечтою о звездных богах, — сумел вернуть себя к жизни. Он — смертельно опасный сумасшедший, желающий её смерти, и одновременно добрый, умный человек, который её любит.
Не ясно только, откуда взялись удивительные возможности Джима и почему он не знает, что таинственная сила — в нем самом, а не в мифическом пришельце. Открытие того, что в Джиме Айренхарте заключены все концы и начала, не только не упростило дело, а, наоборот, вызвало новый поток вопросов. Холли не могла разгадать природу поразительного явления, хотя и не сомневалась, что наконец докопалась до истины. У неё ещё будет время над этим подумать, если, конечно, она останется в живых.
— Лаб-даб-ДАБ, лаб-даб-ДАБ… Доносятся издалека глухие удары. Холли, затаив дыхание, слушала, как звук приближается и становится громче.
— Лаб-даб-ДАБ, лаб-даб-ДАБ…
Джим зашевелился во сне и причмокнул губами, совсем как ребенок, которому снится сон.
Но его сознание раздроблено на три части, две из которых наделены огромной силой, и одна из них смертельно опасна. И с каждой секундой опасность растет.
— Лаб-даб-ДАБ…
Холли прижалась к каменной стене. Сердце так сильно прыгало в груди, что, казалось, застревало в гортани, и она все глотала и не могла проглотить застрявший в горле ком.
Удары затихли.
Наступила тишина.
Холли мелкими-мелкими шажками двинулась вдоль стены, направляясь к тяжелой, окованной железом двери. По пути она осторожно протянула руку и, нащупав ремешок от своей сумки, потащила её к себе.
Расстояние до цели сокращалось. Но с каждым шагом в ней крепла уверенность, что уйти не удастся. Она представила, как дверь с треском захлопывается у неё перед носом, Джим просыпается, садится на полу и озирается по сторонам. Взгляд красивых синих глаз обжигает холодом и яростью.
Холли крадучись достигла порога и, продолжая наблюдать за Джимом, бесшумно выскользнула за дверь. Она боялась повернуться к нему спиной, но угроза скатиться по крутым узким ступенькам заставила её оторвать взгляд от лица спящего и опрометью броситься вниз по лестнице.
Несмотря на серый утренний свет, наметивший контуры окон, первый этаж встретил её глухой предательской темнотой. Она не взяла фонарь и пробиралась на ощупь, чувствуя, как вся исходит адреналином. Боясь наткнуться на что-то и с грохотом обрушить гору какого-нибудь хлама, Холли прижалась к стене спиной и боком медленно двинулась туда, где, по её мнению, должен находиться выход. Оглянувшись назад, она с трудом различила нижние ступеньки лестницы, по которой она только что спустилась.
Вытянув вперед правую руку, Холли нащупала угол, сделала ещё несколько шагов в потемках и оказалась в маленькой пристройке.
Вчера вечером в узком тесном коридорчике была темнота, хоть глаз выколи, но сейчас сквозь приоткрытую дверь внутрь просачивался бледно-серый отсвет.
Утро было хмурым, не по-августовски прохладным.
Ровная поверхность пруда выглядела серой и будничной.
Еле слышно звенели насекомые, их писк напоминал слабые радиопомехи в приемнике, включенном на самую малую громкость.
Холли подбежала к «Форду» и быстро открыла дверь.
Мысль о ключах заставила её помертветь от ужаса. Она лихорадочно зашарила по карманам, и, на счастье, они оказались в джинсах, куда она их сунула после вчерашнего похода в уборную. Четыре ключа на медной цепочке: от фермы, от дома в Лагуна-Нигель и два от машины.
Швырнув сумку и блокнот на заднее сиденье, Холли поспешно села за руль, но не решалась захлопнуть дверь из опасения разбудить Джима. Она представила, как он выскочит из двери мельницы и, подчиняясь приказу Врага, в ;«два счета вытащит её из машины. Трясущимися руками Холли выбрала из связки нужный ключ. После нескольких попыток вставила его в замок зажигания. Повернула. Выжала педаль акселератора и облегченно вздохнула, услышав, как заработал двигатель.
Она захлопнула дверь и задним ходом поехала по узкой дорожке, идущей вокруг пруда. Колеса с ревом прокручивались, щебенка летела во все стороны и с грохотом барабанила по капоту.
Добравшись до участка между домом и сараем, где можно было развернуться, Холли, вместо того чтобы выехать на шоссе, нажала на тормоза и стала смотреть на мельницу, которая осталась на другом берегу пруда.
Бежать некуда. Где бы она ни спряталась, он вес равно её отыщет. Он может видеть будущее, хотя и не так хорошо, как хотелось бы Другу. Может превратить стену в живого монстра, сделать известняк прозрачным и светящимся, может послать за ней дьявольское чудовище. Ему ничего не стоит выследить её и схватить. Он вовлек Холли в свои безумные помыслы и не позволит оставить предназначенную сценарием роль. Друг и Джим могут разрешить ей уйти, но Враг жаждет крови.
Может быть, ей повезет, и добрые силы остановят смертельный удар, укроют её и спасут. Вряд ли. К тому же нельзя всю оставшуюся жизнь шарахаться от стен, опасаясь, что одна из них вдруг вздуется и откусит тебе руку.
И есть ещё одна причина, почему она не может его бросить.
Ему нужна её помощь.

Часть третья

ВРАГ

С детства был я отличен От соседских ребят.
Мир во странном обличье Видел странный мой взгляд.
Эдгар Аллан По «Одиночество»

Из биения меди Лютой мглы ледяной Разгорается в сердце Холодный огонь.
Мыслей черная ярость, Стали замерший стон, Приближение к смерти — Холодный огонь.

От безжалостной жизни Неприступный заслон, Путь спасенья от смерти — Холодный огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124