Холдейн появился без задержки. Высокий, широкоплечий, крепко сбитый, с короткими русыми волосами и широким доброжелательным лицом ирландца. Синие глаза напоминали два стеклянных овала, и Лаура задалась вопросом: а вдруг они выглядят такими безжизненными лишь благодаря увиденному в доме?В твидовом пиджаке спортивного покроя, белой рубашке, галстуке с ослабленным узлом, серых слаксах и черных мокасинах, он, за исключением глаз, ассоциировался не с копом, а скорее с каким-нибудь соседом-добряком. Способствовала такому впечатлению и теплота, которая наполняла мимолетную улыбку.— Доктор Маккэффри? Я — Дэн Холдейн.— Моя дочь…— Мелани мы пока не нашли.— Она не…— Что?— Мертва?— Нет, нет. Господи, да нет же. Только не ваша дочка. В этом случае я бы не обратился к вам с просьбой приехать сюда.Облегчения Лаура не почувствовала, потому что не знала, можно ли ему верить. Она видела, что он на взводе. Должно быть, в этом доме произошло что-то ужасное. А если они не нашли Мелани, то зачем было привозить ее сюда в такой час? В чем же, собственно, дело?Холдейн отпустил Карла Куэйда, который под дождем вернулся к патрульной машине.— Дилан? Мой муж? — спросила Лаура. Холдейн отвел глаза.— Да, мы думаем, что нашли его.— Он… мертв?— Ну… да. Вероятно, это он. У нас есть тело с его удостоверением личности, но точно сказать, что это он, мы не можем. Мы должны свериться с его зубной картой и сравнить отпечатки пальцев.Новость о смерти Дилана, как это ни удивительно, не произвела на нее особого впечатления. Ощущения потери не возникло, потому что последние шесть лет она его ненавидела. Но его смерть не принесла и радости: ей не хотелось прыгать от восторга, не появилось и чувства удовлетворенности, ощущения, что Дилан получил по заслугам. Сначала она его любила, потом ненавидела, теперь на смену любви и ненависти пришло безразличие. Она совершенно ничего не чувствовала, и вот это, пожалуй, более всего огорчало ее.Ветер изменил направление. Начал забрасывать капли ледяного дождя под свес крыши. Холдейн увлек Лауру к самой стене.Она задалась вопросом: а чего они не идут в дом? Похоже, там было что-то такое, чего ему не хотелось ей показывать. Что-то слишком ужасное? Что же, во имя господа, произошло в этом доме?— Как он умер? — спросила она.— Его убили.— Кто это сделал?— Мы не знаем.— Застрелили?— Нет. Его… забили до смерти.— Господи! — Ей стало нехорошо. Она привалилась к стене. Потому что ноги внезапно подогнулись.— Доктор Маккэффри? — В голосе офицера слышалась тревога, он взял ее под руку, готовый оказать помощь, если таковая потребуется.— Все нормально. Но я думала, что Дилан и Мелани будут вместе. Дилан забрал ее у меня.— Я знаю.— Шесть лет тому назад. Он закрыл наши общие банковские счета, бросил работу и сбежал. Потому что я хотела с ним развестись. А он не хотел отдавать мне Мелани.— Когда мы ввели его имя и фамилию в поисковую систему, она выдала нам его досье. У меня не было времени вникать в подробности, но с основными фактами я успел ознакомиться, так что в курсе событий.— Он погубил свою жизнь, отказался от карьеры и всего остального, чтобы сохранить Мелани. Конечно же, она должна по-прежнему быть с ним. — В голосе Лауры слышалось отчаяние.— Она была. Она жила здесь, с ним, в этом доме…— Жила здесь? Здесь? В десяти или пятнадцати минутах езды от меня?— Совершенно верно.— Но я нанимала частных детективов, нескольких, и никто не смог…— Иногда оптимальный вариант — держаться поближе к месту похищения, — заметил лейтенант Холдейн.— Я думала, что он покинул страну, перебрался в Мексику или куда-то еще, а они все это время жили рядом со мной.Ветер стих, дождь усилился, но теперь капли падали вертикально. Лужайка медленно, но верно превращалась в озеро.— Мы нашли одежду маленькой девочки. Несколько книг, соответствующих ее возрасту, — объяснил лейтенант Холдейн. — Пачку овсяных хлопьев «Граф Чокула», которые, я уверен, никто из взрослых есть бы не стал.— Никто из взрослых? В доме, помимо Дилана и Мелани, еще кто-то жил?— Мы не уверены. Но есть… и другие тела. Мы думаем, здесь жил еще один человек, потому что мы нашли мужскую одежду двух размеров. Один подходит вашему мужу, второй — одному из других мужчин.— Сколько всего тел?— Еще два. Всего три.— И все забиты до смерти? Он кивнул.— И вы пока не знаете, где Мелани?— Пока не знаем.— Тогда, возможно… тот или те, кто убил Дилана и остальных, увел ее с собой?— Такое возможно.Даже если Мелани жива, она в заложницах у убийцы. Может, не просто убийцы, но и насильника.Нет. Ей же всего девять лет. Зачем она насильнику? Она еще ребенок.Разумеется, в наше время сие не имело ровно никакого значения. По городам бродили звери в человеческом образе. Монстры охотились на детей, им особенно нравились маленькие девочки.Внутри у нее все похолодело.— Мы должны ее найти. — У Лауры так сел голос, что она едва узнала его.— Мы пытаемся, — заверил ее Холдейн. Теперь она видела в его синих глазах симпатию и сочувствие, но ее это не утешало.— Я бы хотел, чтобы вы прошли со мной в дом, — добавил он, — но должен предупредить, зрелище не из приятных.— Я — врач, лейтенант.— Да, но психиатр.— И при этом врач. У всех психиатров медицинское образование.— Что ж, оно и к лучшему. Я как-то не подумал.— Полагаю, вы хотите, чтобы я опознала тело Дилана.— Нет. Я не собирался просить вас взглянуть на тело. Состояние… Визуально опознать его невозможно. Я хотел показать вам другое, в надежде, что вы сможете объяснить, как это надо понимать.— Показать что?— Нечто странное, — ответил он. — Нечто чертовски странное. 3 В доме ярко горели все лампы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19