— Сквозь что?
— Бога ради, Колин! Сквозь ее сорочку было что-нибудь видно?
— А зачем мне?
— Ты что, идиот?
— Зачем мне глазеть на мою собственную мать?
— На ее тело, вот зачем.
— Иди ты!
— На красивые груди.
— Рой, не смеши.
— Потрясающие ноги.
— Откуда ты знаешь?
— Видел ее в купальнике, — ответил Рой. — Она сексуальная.
— Она — что?
— Сексуальная.
— Она — моя мать!
— Ну и что?
— Рой, ты иногда меня путаешь.
— Ты безнадежен.
— Я? Черт!
— Безнадежен.
— По-моему, мы говорили о летучей мыши.
— Ну и что случилось с той мышью?
— Отец взял веник и стал бить ее в воздухе. Он бил ее до тех пор, пока она не замолкла. Ты бы слышал, как она пронзительно кричала. — Колин содрогнулся. — Это было ужасно.
— А кровь?
— А?
— Было много крови?
— Нет.
Рой снова взглянул на воду. Казалось, история с летучей мышью не произвела на него впечатления.
Легкий бриз растрепал его волосы. У него была густая золотистая шевелюра и тот тип цветущего веснушчатого лица, который часто встречается в телерекламе. Он был крепкого, атлетического сложения, сильный для своего возраста.
Колин хотел бы быть похожим на Роя.
«Когда-нибудь, когда я буду богатым, — думал Колин, — я приду в кабинет косметической хирургии с миллионом баксов в кармане и портретом Роя... Я полностью изменю свою внешность... Полностью... Хирург превратит мои темные волосы в кукурузно-золотистые и скажет: „Зачем тебе это худое, бледное лицо? Кому такое нужно? Сделаем его привлекательным“. Он позаботится и о моих ушах, и они перестанут быть такими огромными. Он приведет в порядок эти ужасные глаза, и я никогда не буду больше носить очки... Он скажет: „Не хочешь ли добавить себе парочку мускулов на груди, на руках и на ногах? Никаких проблем. Как испечь пирог“. И тогда я буду выглядеть, как Рой... И я буду сильным, как Рой, и смогу бегать так же быстро, как Рой. И я ничего не буду бояться, ничего в мире. Да-а... Лучше, пожалуй, я пойду к нему с двумя миллионами в кармане».
Продолжая наблюдать за кораблем в океане, Рой задумчиво произнес:
— Я убивал и других тоже.
— Более крупных, чем мыши?
— Конечно.
— Кого же?
— Кошку.
— Ты убил кошку?
— Я же сказал! Не так ли?
— Зачем ты это сделал?
— Мне было скучно.
— Это не причина.
— Мне надо было чем-то заняться.
— Черт!
Рой повернулся к Колину.
— Ты — придурок, — сказал Колин.
Рой уселся на корточки с ним рядом и закрыл глаза.
— Это был кайф, настоящий кайф.
— Кайф? Развлечение? Как можно убить кошку для развлечения?
— А почему бы и нет?
Колин отнесся к этому скептически:
— И как же ты это сделал?
— Сначала я посадил ее в клетку.
— Какую клетку?
— Старую клетку для птиц, размером около трех футов.
— Где же ты ее взял?
— Она лежала у нас в подвале. Много лет назад у моей матери был попугай. Когда он умер, она не стала заводить другого, но клетку не выбросила.
— Это была ваша кошка?
— Нет. Она принадлежала кому-то из соседей.
— Как ее звали?
Рой пожал плечами.
— Если это действительно была кошка, ты бы помнил, как ее звали.
— Флаффи. Ее звали Флаффи.
— Похоже.
— Это правда. Я посадил ее в клетку и продолжал «работать» над ней мамиными портняжными ножницами.
— "Работать" над ней?
— Я тыкал их через прутья. Боже, ты мог бы додуматься.
— Нет, спасибо.
— Это была какая-то сумасшедшая кошка. Она шипела, и визжала, и пыталась царапнуть меня.
— И ты убил ее портняжными ножницами.
— Нет. Ножницы только разозлили ее.
— Странно, почему.
— Затем я взял длинную двузубую вилку с кухни и убил ее этой вилкой.
— А где были твои предки?
— На работе. Я похоронил кошку и смыл всю кровь до того, как они вернулись домой.
Колин покачал головой и вздохнул:
— Все это враки!
— Ты мне не веришь?
— Ты никогда не убивал никакой кошки.
— Зачем же мне выдумывать эту историю?
— Ты хочешь, чтобы мне стало противно, чтобы меня вырвало.
Рой ухмыльнулся:
— А тебе хочется блевать?
— Конечно, нет.
— Но вид у тебя бледненький.
— Ты не можешь заставить меня блевать, потому что я знаю: этого ничего не было. Не было никакой кошки.
Взгляд Роя стал требовательным и острым. Колину показалось, что его глаза протыкают его насквозь, как кончики вилки.
— Как давно ты меня знаешь? — спросил Рой.
— С того дня, как мы с мамой переехали сюда.
— Итак, сколько?
— Ты сам знаешь. С первого июня. Месяц.
— За это время я хоть раз тебе соврал? Нет. Потому что ты мой друг. Я никогда не вру своему другу.
— Ты не врешь. Ты как бы играешь в игру.
— Я не люблю игры.
— Но ты любишь разные розыгрыши.
— Это не розыгрыш.
— Конечно. Ты просто накалываешь меня. Как только я скажу, что поверил в историю с кошкой, ты первый начнешь надо мной смеяться. Я не хочу попасться на это.
— Ну ладно, — сказал Рой, — я пытался.
— Вот. Ты действительно меня накалывал.
Рой встал и пошел. В двадцати футах от Колина он остановился и вновь посмотрел на океан. Он уставился на горизонт, как будто был в трансе. Колину, любителю научной фантастики, казалось, что Рой проводит телепатический сеанс с кем-то, спрятанным глубоко в темной бурлящей воде.
— Рой, ты разыграл меня насчет кошки, правда?
Рой повернулся, бросил на него холодный взгляд, а затем широко ухмыльнулся.
Колин ухмыльнулся тоже:
— Я знал это. Ты хотел одурачить меня.
Глава 2
Колин растянулся на спине, закрыл глаза и разомлел на солнце.
Он продолжал думать о кошке. Он пытался сосредоточиться на приятных мыслях, но каждый раз видел перед собой истекавшую кровью кошку в птичьей клетке. Ее глаза были открыты — мертвые, но зрячие глаза. Он был уверен, что кошка ждет, когда он отвлечется, чтобы приблизиться к нему и запустить в него свои острые, как бритва, когти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11