Катрин сопровождают двое вооруженных слуг. У них строгий приказ следить за тем, чтобы никто и ничто не помешало ей уже завтра прибыть в монастырь святой Екатерины, где ее и передадут сестрам.
– Спасибо, Дэвид.
Кассиан хлопнул друга по плечу, но затем его лицо снова помрачнело.
– Что еще?
– У меня нет денег, чтобы нанять лошадь, а у самого ни одной больше не осталось…
– Возьми моего жеребца, ты его знаешь. Он стоит в наемной конюшне, вниз по этой улице.
– Спасибо тебе, Дэвид. Спасибо тебе не только за твоего жеребца, но также за твою дружбу.
– Ладно, ладно.
Дэвид отмахнулся.
– При случае ты меня отблагодаришь.
Он покопался в карманах и вытащил маленький кожаный кошелек.
– На, возьми, – сказал он. – Здесь немного, только около двадцати фунтов, но тебе этого хватит на первый случай.
Кассиан немного стеснялся брать деньги, но, подумав о своих пустых карманах, он, помедлив, взял кошелек и сунул его в карман.
– Спасибо, Дэвид, один Бог знает, как я тебе благодарен. Будь уверен, что однажды я отплачу тебе за твою дружбу и с процентами.
Друг рассмеялся.
– Храни меня от этого небо. Поторопись, карета уехала.
Меньше чем через полчаса Кассиан на черном жеребце Дэвида миновал рыночную площадь и выехал через городские ворота на дорогу к Лейчестеру. И сразу же помчался изо всех сил. Он пришпоривал и пришпоривал коня. Кассиан не обращал внимания на то, что конь начал задыхаться. Только тогда, когда он увидел пену на его морде, он сделал короткую передышку и повел коня к ручью. Он напоил его, выпил сам несколько пригоршней воды, чтобы утолить жажду, потом поехал дальше. Кассиан не останавливался, чтобы поесть или отдохнуть. Он отдохнет только тогда, когда будет знать, что увидел Катрин и поговорил с ней.
Он ехал по английским дорогам, слепой ко всем красотам, высматривая только карету любимой. Солнце медленно садилось, освещая зеленые луга последним золотым лучом. Вдруг из-за поворота дороги наконец показалась карета.
Кассиан охотнее всего завопил бы от радости, но он придержал коня, стряхнул пыль с куртки и поскакал легкой рысью. Проезжая мимо кареты, он бросил взгляд в окно и увидел Катрин. Ее вид пронзил ему сердце. Она сидела, откинувшись на подушку и закрыв глаза. Ее лицо было заплаканным, нос красным, веки распухшими. Более всего он хотел бы остановить карету, чтобы обнять и утешить любимую, но он овладел собой. Если он хотел поговорить с Катрин, то необходимо быть хладнокровным и рассудительным.
Кассиан знал, кто сопровождает Катрин. Он узнал по униформам с городскими гербами двух стражников из Лейчестера. Они, вероятно, были слугами советника, может быть, даже стражниками. Кассиан отметил и ножи с мушкетами, которые лежали рядом с ними, и их униформу с цепями, да и сами они выглядели очень суровыми. Плечи у них были широкими, и их большие руки, казалось, привыкли вязать преступников.
«Лорд Артур обо всем позаботился и не хотел никаких глупых случайностей», – с уважением подумал Кассиан.
– Эй, всадник, – крикнул один из стражников из открытого окошка кареты. – Что ты уставился? Поезжай дальше. Тебе здесь не на кого засматриваться.
– Я только хотел спросить у вас – не знаете ли вы постоялого двора поблизости, моя лошадь устала, надо бы где-нибудь остановиться на ночлег, – вежливо сказал Кассиан.
В то время как один из них строго осматривал его с ног до головы, второй все объяснил.
– В миле отсюда есть постоялый двор «У Белого Оленя», мы сами там переночуем, там не лучшее место, но довольно чисто.
Кассиан поблагодарил и отъехал от кареты. Он почувствовал облегчение от того, что Катрин настолько устала, что не проснулась во время их короткого разговора. Он боялся, что она так сильно обрадуется, что выдаст его. Оставаться неузнанным было для него крайне важно, потому что в голове у него созрел план.
Нет, он совсем не был доволен тем, что ему придется ждать Катрин целый год. Это слишком долго, она нужна ему каждый день, каждый час, даже каждую минуту. Не видеть ее целый год, нет, он этого не перенесет, да и кто знает, что может случиться за этот год. Вряд ли его ситуация изменится в лучшую сторону. Вряд ли он сможет стать достойным по богатству женихом, и вместо него сэр Болдуин Гумберт женится на Катрин, нет, такого Кассиан не мог допустить ни при каких обстоятельствах.
Он сделает все, лишь бы его любимая избежала такой судьбы. Как только он подумал о том, что сэр Болдуин положит свои гадкие руки на груди Катрин, подобные персикам, что его вечно мокрый рот прижмется к ее нежным теплым губам, и когда он представил строгую безрадостную жизнь его любимой в ханжеском пуританском доме, ему стало совсем не по себе. Она будет должна всю свою жизнь ходить в черных платьях, лишенная всех радостей жизни. Нет, так не будет, ведь Катрин любит все прекрасное, она жизнерадостная и темпераментная молодая женщина, и рядом с сэром Болдуином она просто зачахнет, как цветок без воды.
Нет, Катрин не должна ни плакать в монастыре, ни становиться женой сэра Болдуина. Катрин будет его женой, пусть не перед людьми, зато перед Богом. Она будет жить с ним и родит ему детей. Он позаботится о том, чтобы она ни в чем не испытывала недостатка. Сейчас нет, но скоро, очень скоро, в этом он был уверен, он сможет предложить Катрин все, что ей нужно для жизни.
Глава 4
Когда карета подъехала к постоялому двору «У Белого Оленя», Кассиан уже сидел за столом с тарелкой бобового супа и караваем хлеба перед собой.
Он сидел, наклонившись, так что волосы падали ему на лоб, закрывая часть лица. Стражники вошли на постоялый двор, один из них поддерживал Катрин, другой шел рядом, он и крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87