– Конечно не против, заходите.
– Отлично, я пойду поговорю со своими, предупрежу их.
– Гриша, а что это за дурацкий порядок дня, что развешан здесь на стенах?
– Наша Агния, по совместительству, командует офицерской столовой и держит нас в строгости. Кто опоздал, в столовую не допускается. Объясняется это тем, что электропечи жрут много энергии и лишний раз разогреваться пища не будет. Кругом должна быть экономия. Так что приходи через час ужинать вовремя.
– Уговорил.
Гриша вскакивает с койки и убирается из номера.
Столовая на десять столиков, но они заполнены не полностью. За шестью столами сидят двадцать парней и четыре девушки и чинно едят гречневую кашу с подливкой. У дверей в кухню монументом стоит Агния и зорко следить за окружающими. Я сижу рядом с Гришей и двумя парнями, Виктором и Михаилом. Судя по их скромному виду, это пай мальчики, которые молча глотают жидкое месиво переваренной гречихи. У каждой тарелки стакан с подозрительным компотом, похожим на грязно-коричневую труху в жидкости. Я не могу терпеть это подлое молчание.
– Уважаемая, Агния Кирилловна, нельзя ли мне…
Толстая женщина отрывается от косяка и теперь возвышается надо мной.
– Что?
– Нельзя ли чаю?
– Пейте компот.
– Вот чего я не хочу, так это компота.
– Тогда не пейте ничего.
– Ну зачем же так строго. У вас же наверняка остался кипяток, заварить… пара пустяков.
– У нас нет кипятка.
– Тогда давайте я схожу на кухню и наверняка там чего-нибудь соображу.
– Вы никуда не пойдете…
– У вас наверно там большая антисанитария и вы боитесь ее показывать?
В столовой пронесся смешок. Толстая женщина побагровела, сжала губы, но сдержалась.
– Раз вы так настаиваете, я сейчас принесу вам чай.
Мощная рука пронеслась мимо моего носа, пальцы цепко ухватили стакан с компотом и Агния Кирилловна потопала с ним на кухню.
– Ты ее окончательно довел, – хмыкнул Гриша.
– Зря лезешь на рожон, – замечает Миша. – она тебе потом все припомнит.
– Но нельзя быть все время приниженным этим чудовищем…
– Здесь другие условия.
– При всех условиях были нормальные люди.
В столовой появляется Агния. В руках у нее стакан с коричневой жидкостью. Она небрежно хлопает им об стол, да так, что часть чая выплескивается на клеенку. Потом возвращается к косяку и опять застывает монументом, но ее глаза внимательно изучают курсантов. Чай похож на воду из туалета, я покрутил стакан перед носом и поставил его обратно.
– Можно жалобную книгу.
Пискнули от хохота девушки, чуть не подавился компотом Миша, остальные, кто хмыкнул, кто с интересом поднял головы.
– Вы потом, завтра утром ее получите и заполните, – зловеще чеканит фразу Агния Кирилловна.
Ужин закончился.
К десяти часам вечера в мой номер набилась вся команда курсантов –космонавтов. Они сидят плотно, забив кровать, два стула и стол. Ребята и девчата пришли не пустые, а со стаканами, закуской. Гриша разливает водку и поднимает тост.
– Ребята, выпьем за хорошего, нормального мужика Николая, отчаянного сорви голову из матушки пехоты.
Все выпивают и тут же первые девушки не выдерживают и задают все тот же, мучающий здесь всех вопрос.
– Николай, почему вас, пехотинца, отправили сюда, в этот элитный центр подготовки космонавтов.
Я на мгновение растерялся, говорить или нет. Может все же это военная тайна, но меня никто не предупреждало таких вещах и… решил раскрыться.
– Понимаете в чем дело. Война в Чечне поставила совсем другие условия для военных. В этих горных и лесных просторах нужна активная разведывательно – информационная и диверсионная деятельность. Нужны подготовленные люди, способные неделями, может быть месяцами выживать в этой местности и не только выживать, а следить, анализировать, а иногда и дерзко нападать на бандитов. Вот и появилась мысль у нашего начальства направлять офицеров на переподготовку в специальные части, уже занимающиеся этим. Так я оказался здесь.
– А ты сам там воевал?
– Как вам сказать, стрелял…
– А давно училище кончил? – спросил Виктор
– В позапрошлом году.
– И сразу же в Чечню?
– Не сразу, сначала попал в Таманскую дивизию, а потом отправили на Кавказ.
– Ты случайно не выкинул там, в этой дивизии, что-нибудь, – заметила одна девушка, кажется ее звать Валя, – из-за чего тебя послали на Юг.
– Не выкинул. Просто женатых офицеров не посылали, а из неженатых оказался один я.
– Вот что значит быть холостяком. Ну что, ребята, видите, как в армии сурово, а вы просто зажрались все, – подколола девушка.
Ребята и девчата засмеялись.
– Давайте, выпьем по второй, – предложил Гриша. – Здесь всего то на последнюю и осталось.
Он с сожалением посмотрел на бутылки.
– Давайте выпьем, – предложила Валя, – за любовь, за нас, женщин…
– За дам…с обязательно.
Только мы закусили, как в дверь кто то постучал.
– Никак прапор ползет, – шипит Гриша, – Мишка, убери бутылки, всем, быстро спрятать стаканы.
Мы послушно выполняем его просьбу. Виктор приоткрывает двери. Действительно, стоит прапор и сразу же тревожно что то шепчет на ухо Виктору. Тот кивает головой.
– Хорошо. Можете идти.
Прапор уходит и тогда Виктор обращается к нам.
– Ребята, сматываемся по своим номерам. Папаша вышел из своего домика и движется сюда. Гриша, возьми с собой бутылки. Коля, ты открой окно, проветри комнату и сразу же в постель. Все по местам.
Курсанты поспешно покинули номер.
Через десять минут слышу скрип половиц в коридоре. Кто то подошел к моей двери, постоял немного и поплелся дальше. В гостинице стоит жуткая тишина.
Рано утром, точно по расписанию, я оказался со всеми курсантами в столовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22