"Ведомо мне, - говорит, - где сокровища несметные припрятаны, да такие, что и во сне не приснятся".
Князю доложили. Но вот день прошел, ночь пролетела, а утром разбойников из темницы выволокли да на плаху потащили - всех... кроме главаря.
Вот и поп свое дело вершит, и палач за работу принялся, а князь тем временем самолично в темницу спустился, всем стражникам выйти велит да Прошку спрашивает:
- Одумался, голубь сизокрылый? Нешто откупиться вздумал?
- Об одной милости прошу, - отвечает Прошка, - выслушай меня, премудрый князь. Выслушай, а там и решишь, как со мной поступить.
- Эк, куда загибает!!! Как с тобой поступить, я еще вчера решил, так что сказывай, мил человек, время-то не тяни. Палач в работе, не след ему тебя дожидаться.
А Прошка головой помотал, вздохнул горестно и говорит:
- У отрогов гор, князюшка, что к Северу пролегли, где-то так в десяти-двенадцати дневных переходах сопки стоят, еловым бором укрытые. За сопками речушка по камушкам бежит, а за речушкой вековые лиственницы вдоль берега что стена выстроились. Между лиственницами валуны попадаются. И белые, и серые, и зеленоватые - всякие есть, но самый большой валун розовый. Вот под ним-то сокровища и зарыты. Сорок сундуков с золотом и драгоценными камнями.
Князь разбойника выслушал, пальчиком ему пригрозил и молвил с улыбкой:
- Ох, хитер ты, Прошка, да меня не проведешь, от плахи не отвертишься - врать-то складно не научился. Ну посуди сам, откуда в лесной глухомани таким сокровищам взяться? В царской казне, поди, столько нет.
- Верные люди сказывали, - отвечает Прошка, - что покойный колдун сундуки под валун зарыл.
- И где же эти "верные люди"?
- На том свете, князюшка. Где же им еще бытьто? Слово, известное дело, не воробей...
- Понятно... Но все равно не верю. Врешь, душегуб, а потому пора тебе по площади прогуляться! Палач заждался.
- Истину говорю, - взмолился разбойник. - Вот пошли людей с подводами, с охраной - увидишь, что не обманываю. А коли сокровищ там не найдут, так хоть на кол меня посади!
- На кол, говоришь? Ну смотри, лиходей, не просчитайся! Уж что-что, а кол для тебя найдется!
Тут князь стражу позвал, велел с Прошки глаз не спускать, держать его в строгости, пропитанием не баловать. Потом очи свои ясные насупил, на разбойника хмуро, задумчиво взглянул, словно насквозь его пробуравил, да вышел вон.
Следующим утром отряд во главе с княжеским егерем, добрым молодцем по имени Саверий, отправился в путь. Шли лесными дорожками, подлесками, сквозь чащобы продирались, а на восьмой день в болота уперлись.
Вечерело. Надо бы на ночлег остановиться, а негде - кругом сырость сплошная. Все вокруг осмотрели, подходящего места так и не нашли, но за осинками какой-то дымок приметили Оказалось, что неподалеку хутор стоит, а на хуторе ветхая старушка одна-одинешенька живет.
Постучали в дверь, в избушку вошли. То-то хозяйка гостям обрадовалась!
- Заходите, - говорит, - люди добрые. Всем места хватит. И накормлю, и напою всех, и спать уложу. По лесам-то наплутали, намаялись, все ноги, поди, исходили.
Тут Саверий велел всем на ночлег устраиваться, а сам на коня да в разведку отправился, чтобы на завтра путь подходящий подыскать.
Вернулся в потемках, едва с дороги не сбился. Во двор въезжает, а там и лошади, и подводы брошены, а вот людей-то... нет. "Ну и ну, - думает, - неужто спать легли и постов не выставили?" Заходит в дом, глядь - и в доме никого нет. Стал хозяйку звать. Звал-звал, да все без толку. Но, слава Богу, наконец-то она его услыхала, из своей спаленки откликнулась.
- Угомонись, - просит. - Что пожилого человека среди ночи будишь, спать не даешь?
- Сказывай, хозяйка, где люди Князевы. Куда подевались?
- Люди твои, - отвечает старушка, - поели, попили да в лес за грибами ушли. Там и ищи...
- Да кто же это по ночам-то за грибами ходит? Быть того не может!
Тут он из дома вышел, решил хутор осмотреть, по закуткам пройтись может быть, не все ушли, может быть, кто-то и остался. Идет, приглядывается.
Вот и сараи с припасами, и сеновал, и курятник, и клеть с гусями, и хлев со свиньями. Свиньи спят, похрапывают, во сне похрюкивают. "Куда же все пропали? - размышляет молодец. - Дело нечистое... Надо бы хозяйку расспросить".
Вернулся домой, на крылечко взошел, хотел было дверь открыть, а она, оказывается, изнутри на засов заперта. Вот те на! Подкрался он к окошечку, в избу заглянул и глазам своим не поверил - в горнице огромная волчица прохаживается, все зевает да зубами полязгивает.
Хоть и был егерь не робкого десятка, много на своем веку повидал, и лешаков, и ведьм всяких встречать приходилось, но тут не выдержал, струхнул, тут же на коня и с хутора прочь.
Вернулся в город, князю все как есть докладывает. А тот его выслушал, призадумался, плечамито пожал и говорит:
- Вот и не знаю, верный ты мой слуга, верить тебе более или нет - чудеса какие-то рассказываешь... А не может ли такого случиться, что сокровища ты на самом деле себе прибрал, а людей в топях нарочно сгубил?
- Господь с тобой, добрый князь, - отвечает егерь. - Я ли верой и правдой не служил? За что обижаешь?
Но князьям, известное дело, лучше не перечить.
Как ни оправдывался Саверий, да все напрасно - только пуще господина своего рассердил. Хоть и бьл князь стар и хвор, но характером крут. Ох как крут! Осерчал, принялся Саверия костерить, а потом до того разошелся, до того разъярился, что повелел его тотчас в острог посадить, а поутру казни предать. Вот так-то!
Сказано - сделано. Егеря в застенок упекли, а вскоре Таисия, его жена, пришла за супруга просить. Пришла, да только без толку - князь с ней и разговаривать не пожелал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77