Маленький домик подошел бы мне куда больше: пожалуй, его и загадаю. А хижина - не место для жены, разодетой в шелка и жемчуга, вроде Изабеллы. Но ведь деревенская девушка, что полюбит простого парня вроде меня, красотой не уступит любой леди-горожанке! Думаю, что второе свое желание, как и Грегори, я потрачу на красавицу-жену. Сундук с деньгами, что никогда не пустеет, подходит для дворца и знатной супруги, в случае Грегори без него и не обойтись, но в деревне с ним только намаешься. Хватит мне и ста золотых монет. Для нас с женой на обзаведение хозяйством этого больше чем достаточно. Решено: пожелаю себе сто золотых монет.
Так Джон решил, на что потратить три своих желания с наибольшей пользой, и на следующий день мнения своего не переменил. Тем же вечером, закончив работу, он вышел прогуляться в поля, как повелось у них с Грегори с самого детства.
На окраине деревни жила старушка-вдова. Проходя мимо ее дома, юноша весело пожелал доброго вечера хозяйке, что как раз вышла посидеть на крыльце, и остановился спросить, не принести ли ей воды из колодца: бедная женщина, согбенная недугом и старостью, с трудом управлялась с тяжелым ведром.
Принеся воды, юноша задержался поболтать со старушкой.
- Славный ты юноша: до чего заботливый и добрый! - молвила вдова. Уж как мне приятно полюбоваться на счастливые лица! Последнее время, с тех пор, как сын женился и переехал в город, мне до того одиноко! Он все зовет меня в гости, да я слишком стара и больна, чтобы проделать такой путь, а сын занят на работе с утра до ночи и не может навещать меня слишком часто. А теперь вот дошли до меня вести, что у них родился малыш, и чего бы только я не отдала, чтобы поглядеть на внучка! - И по морщинистой щеке поползла тяжелая слеза.
Распрощавшись с вдовой, Джон подумал про себя: "Я мог бы осчастливить бедняжку одним из моих желаний, а мне осталось бы еще целых два! В конце концов, я прекрасно обойдусь и без дома". Юноша остановился на дороге, крепко зажмурился и громко и очень решительно произнес: "Хочу, чтобы старушка-вдова исцелилась и окрепла, и смогла бы навестить сына". Затем Джон решил: "На обратном пути постучусь к ней и погляжу, исполнилось ли желание". С этой мыслью он перепрыгнул через изгородь и зашагал через поля, весело насвистывая.
Вскорости ему повстречалась Анна, младшая дочь мельника: прихрамывая, девушка медленно брела в его сторону, неся корзинку с грибами. Анна хромала от рождения и не могла бегать и резвиться с другими детьми; поэтому выросла она в полном одиночестве, так и не обзаведясь друзьями. Из всех молодых поселян только Джон и Грегори были добры к бедняжке и никогда над ней не смеялись. Говорилось, что никто не возьмет Анну в жены, так что ей суждено состариться и умереть старой девой на отцовской мельнице.
- Здравствуй, Анна! Какие славные грибы! Уж ты-то знаешь лучшие грибные места во всей округе! Ну разве не замечательный нынче вечер?
Но Анна только поглядела на него огромными, темными глазами, проговорила печально и устало: "Да, Джон, вечер замечательный", - и побрела дальше.
- Сдается мне, эта девушка за всю свою жизнь так ни разу и не улыбнулась, - подумал Джон. - И не смеется никогда! Всегда грустить - что может быть ужаснее? - И тут юноша вспомнил про подарок феи. - Я могу отдать Анне одно из своих желаний, и у меня останется еще одно, - подумал он. - В конце концов, на что мне красавица-жена?
Он обернулся и увидел, как Анна вместе со своей тяжелой корзиной неуклюже взбирается на приступку изгороди. Юноша зажмурился и объявил решительно и вслух, чуть понижая голос, чтобы не услышала Анна: "Хочу, чтобы нога Анны исцелилась и окрепла и чтобы девушка перестала хромать". Но когда он открыл глаза, дочь мельника уже перебралась через изгородь и исчезла: на дороге, что начиналась от плетня, не было ни души.
- Надо бы заглянуть завтра к Анне, - порешил про себя юноша. Любопытно, сбылось ли второе желание? - и он зашагал через поля, весело распевая.
Дойдя до рощицы в дальнем конце поля, Джон повернул домой, ибо близилось время ужина. Но тут он услышал жалобное поскуливание и, поискав в кустах, обнаружил попавшего в капкан лисенка.
- Не дело это, - проговорил Джон и опустился на колени, чтобы открыть капкан. Но сколько бы юноша не пытался, ему никак не удавалось высвободить пружину, и все его усилия только пугали зверька. Он так бился и вырывался, что ясно было: если не оставить его в покое, лисенок оторвет себе лапу.
- Нельзя же уйти и бросить бедное создание на произвол судьбы, подумал юноша. - Однако капкан не открывается. Что же делать? - И тут он вспомнил про последнее желание. Помедлив не более секунды, Джон решил: "В конце концов, теперь, когда я лишился красавицы-жены и предназначенного для нее домика, для чего мне сотня золотых монет?" и, крепко зажмурившись, молодой подмастерье громко и решительно объявил: "Хочу, чтобы мне удалось открыть капкан и освободить лисенка". Затем он открыл глаза и снова попытался, и на этот раз железные челюсти с легкостью разжались.
Очень довольный, Джон посмотрел вслед лисенку, что удирал через кусты так быстро, как только могли нести его три здоровые лапы, а потом снова защелкнул капкан и огляделся в поисках какой-нибудь подходящей ямы. Неподалеку обнаружилась небольшая впадина, наполовину засыпанная палой листвой, и юноша забросил капкан туда. - Больше тебе не ловить бедных зверят! - проговорил он, но в это самое мгновение капкан ударился обо что-то металлическое, спрятанное в земле. Джон извлек капкан на свет, пощупал в яме и вытащил крохотный железный ларчик. Замок насквозь проржавел, и ларчик легко открылся:
1 2 3 4