Африка! Как-то он видел кино. В Африке...
Собака на кирпичном заводе зашлась в лае. Ваню выбрался на дамбу и оцепенел.
Из города вдоль узкоколейки двигался Цыган со своим псом. Это был самый здоровенный пес из тех, каких только Ваню приходилось видеть. Чистопородная овчарка, а звали его, неизвестно почему, Чико. Чико бежал вперед, возвращался, радостно подпрыгивал и опять бросался вперед. А на собаку с кирпичного никакого внимания. Чико был гордым и умным псом. Цыган обучил его разным "номерам". Пес носил ему садок для рыбы, исполнял всякое приказание. Еж говорил, что есть у Цыгана "секретное" слово: стоит произнести его - и Чико перекусит горло кому хочешь.
Ваню залег, потом ринулся вниз по склону дамбы. Чуть ли не на корточках перебрался через мостки. Быстро вскарабкался на толстенный вяз. На стволе было немало сучьев, и если знать, за какой из них взяться рукой и на какой опереться ногой, до первого разветвления можно подняться, как по лестнице. А дальше было еще легче - вяз густой и развесистый. Ваню высоко забрался, притаился среди листвы.
Цыган был уже на дамбе. Ходил он по-особенному - словно на цыпочки поднимался на каждом шагу. Совсем как Чико, будто перенял его походку ловкую, крадущуюся. И еще он то и дело озирался, глаза беспокойные. Сколько ему лет, никто не знал: он несколько раз был второгодником, а потом и вовсе бросил ходить в школу.
- К чему мне это? Я в профессора не собираюсь, - отвечал он, когда его спрашивали.
И не догадывались люди, что в этом ответе таится скрытая обида.
Одно время он помогал своему отцу, возчику Пе'шо. Прошел месяц, два подрались они на товарной станции. Отец был пьян.
- Вор! - закричал он. - Родного отца обкрадываешь!
И стал лупить сына. Сначала Цыган уклонялся от ударов. А потом и сам пустил в ход кулаки. Тут вмешались грузчики, до этого потешавшиеся, глядя на них, оттащили Цыгана. Кто-то сунул руку ему в карман, достал деньги и отдал их отцу. Другой залепил парнишке пощечину. Цыган не проронил ни слова.
Рассказывали про него и другие истории, похожие на эту. Где-то подобрал он Чико, ходили они всегда вместе, рыбачили на реке. Цыган относил рыбу своей больной матери. Была она единственным человеком, кто имел власть над Цыганом, кто питал к нему любовь.
Чико первым добрался до устья, уперся передними лапами в самую кромку берега. Облаял щепки, которые все еще вертелись на темной поверхности воды, поточил о мостки когти. Несколько раз обежал вяз, принялся обнюхивать ствол. Ваню затаил дыхание. Но нет, ничего опасного. То были приготовления к обыкновенным собачьим делам на трех ногах. Покончив с ними, Чико пробежал опять по мосткам и, высунув язык, уселся под нависшей над рекой вербой.
А Цыган не спешил. Шел себе прищурившись, всматриваясь в мутную воду. Время от времени сплевывал сквозь зубы (такую длинную струю слюны мог пускать только Торпеда). Наконец Цыган сел рядом с псом, снял старые кеды. Внимательно огляделся по сторонам. И вдруг, поднявшись, подпрыгнул, ухватился за одну из ветвей вербы. Вот он уже висит над самым водоворотом. Ветка согнулась, ноги его по икры ушли в воду.
Ваню чуть ли не по плечи высунулся из своего укрытия.
Цыган висит уже на одной руке. Другой он шарит в дупле. Вот он достал оттуда удочку, бросил ее Чико.
- Держи!
Тот схватил на лету, уложил удочку в шаге от воды. Цыган запустил руку во второй раз: достал маленькую плетеную сетку - садок. Чико уже наготове вытянул шею, рот настежь. И тем же путем - на руках от ветки к ветке - Цыган двинулся назад, соскочил на берег. Удочка у него в полной готовности: с леской, грузилом, поплавком из бутылочной пробки. Вот он насадил червяка на крючок. Заколебался - тут, что ли, забросить? Почесал в затылке. Сплюнул сквозь зубы. Нет, тут река очень мутна. Еще раз сплюнул и двинулся вниз по течению.
Только теперь Ваню вдруг начала бить дрожь. Оттого, что затекла в неудобном положении нога, а еще от пережитого страха и удивления. Оказывается, у Цыгана есть тайник! Все видели, как Цыган ходит к реке, как возвращается с пойманной рыбой, но никогда не было с ним удочки. Ребята думали, что он каждый раз вырезает новое удилище.
Юнга спустился на землю, лишь когда Цыган прошел по открытому берегу до самой насосной станции. Еще не оправившийся от пережитого страха, Ваню остановился под вербой, удивляясь, как это Цыгану с одного прыжка удалось ухватиться за ветку. И тут сзади чьи-то руки стиснули Юнгу. Сердце его дрогнуло, как заячий хвост.
- Пленник! - прокричал Еж, и у Ваню отлегло от сердца: он-то подумал, что его схватил Цыган.
Плен у пиратов не сулил ничего хорошего, но Юнга не особенно тревожился значит, сбор закончился, сейчас придет Капитан и освободит его.
Сначала его допрашивали Еж и Петух (Петух даже ущипнул его разок - ничего, ему еще за это попадет), а остальные тщетно искали доску на берегу Малой реки: в ивняке, в камышах, вдоль дамбы. Петька-Седой заглянул под мостки и чуть не свалился в воду. Он разозлился и двинулся на Ваню, который молчал, словно древний воин.
- Ну, скажешь?
- Нет!
Седой медленно покрутил кулаком у самого лица Ваню, нарочно касаясь то его носа, то подбородка. Малыш не мигал, только зрачки его повторяли все движения устрашающе белых костяшек кулака.
- Только попробуй ударить!
- Говори!
- Я вот скажу бате Димо, увидишь тогда!
Где-то за спиной у него шумела, словно трактор, дрезина. Еще немного - и Юнга, пожалуй, расплачется. Чего только медлят эти моряки?..
На передовом посту, с мечом в руке, стоял Стручок.
- Можно проехать? - спросил Димо.
Стручок мечом просигналил ему: путь свободен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39