Это привело его в бешенство. Он рывком повернул голову и укусил руку, которая его сжимала. Капитан выпустил его - от боли потемнело в глазах. Не помня себя от ярости, он ударил Седого в лицо. Тот пошатнулся и рухнул навзничь. Из носа брызнула кровь. Капитан придавил ему грудь коленом, ударил еще несколько раз кулаком, ладонью... Седой прикрывал лицо руками.
- В другой раз не будешь раскрывать свою поганую глотку, - сказал Капитан презрительно и больше бить не стал.
Сжав зубы, весь дрожа, он поднялся. Рубашка была в грязи, в крови. Галстук валялся на земле. Капитан нагнулся, поднял, Пошел к колонке помыться и застыл как вкопанный.
У калитки стоял Димо и мрачно смотрел на них.
- Корабельный совет! - сухо бросил он.
Прессы на кирпичном заводе опять забарахлили. Его позвали починить. Директор хотел вообще отозвать его из отпуска: "Возишься там с мелюзгой, а тут производство..." Старшина мог приехать с минуты на минуту, а у них драки, кровопролитие...
Всем стало страшно, даже Торпеда не посмел произнести обычное "бам".
18. БОЛЬШИНСТВО
Седой сидел, откинув голову, прижав к переносице платок, и шмыгал носом. Димо опустился на табуретку. Он старался взять себя в руки.
- Ты чего стоишь столбом? - прикрикнул он на Султана. Одна чурка оставалась незанятой.
- Где Стручок?
- На станции. Поезд встречает... - ответил кто-то. Оробевший Султан присел на краешек чурки.
- Кто первый ударил?
Молчание.
- Он меня оскорбил...
- Я спрашиваю: кто ударил первый?
- Я.
- Ну, так как? Что делать будем?
Вопрос, обращенный ко всем и ни к кому в отдельности. Вопрос, на который никто не ответил. Димо постукивал кулаком по ладони.
- Мне тут хулиганья не надо! А если вы и на корабле драку затеете - что будет? Все пойдем ко дну!
- Он все время задирался. Я больше не мог терпеть.
- Сможешь! Хоть ты и капитан, а устав один для всех.
"Не хватает ещё в философию удариться", - подумал Димо, а вслух сказал:
- Предлагаю разжаловать Капитана в рядового матроса на семь дней, а сейчас встань и попроси прощения у Седого.
- Не буду. - Капитан сказал негромко, но решительно. - Это он должен извиниться. Он меня оскорбил, а я - я только надавал ему за это.
- Не извинишься?
- Нет.
Димо вскипел:
- Предлагаю исключить Капитана из состава: команды за нарушение устава. Кто "за" - прошу поднять руку. Голосуем!
Капитан открыл было рот, но потупился и промолчал. Ребята, загипнотизированные гневом Димо, подняли руки. Еж, Чичо Пей, даже Мичман - он оперся локтем в колено, чтобы не было заметно, как дрожит рука. Седой поднял руку невысоко, как святые на иконах. Пират сначала помахивал рукой, словно хотел сказать "нет", но потом рука поднялась и застыла.
Капитан этого не видел. Он видел только поднятую руку Мичмана. Верный старый друг. Значит, все против него.
- Единогласно! - подытожил Димо.
Капитан встал, постоял секунду, словно ожидая: а вдруг что-нибудь изменится, вдруг все это ему только померещилось? Потом он медленно побрел к выходу.
- Нет, не единогласно! Я - "против"!
Ваню вскочил на ноги; теперь он возвышался надо всеми.
- Капитан, не уходи! - Каждое слово вырывалось с рыданием. - Какой же это корабль - без капитана!
- Хорош Капитан! Тайну сохранить не мог... - просопел Седой.
- А ты помолчи! - цыкнул на него Димо. Ваню обернулся. Капитан уходил обессиленный, убитый горем. Вот он открыл калитку и вышел.
- Капитан! Подожди!.. - По щекам малыша потекли слезы. - А кто придумал корабль? Кто придумал договоры?
Он подошел к Пирату и замахал тоненькой, худенькой ручонкой:
- Эх ты! Кто твоего брата спас? А ты голосуешь... И Ваню беззвучно заплакал.
- А хорошо это - избивать своего товарища? - спросил Димо.
- Да, хорошо! Очень хорошо! Я - за Капитана! Меня тоже исключайте - я с Капитаном!
И он побежал к калитке...
- Большинство называется, - с рыданием проговорил он. В эту душную пору дня улица была совершенно безлюдна. Один только Капитан медленно брел по мостовой.
- Капитан!
Капитан остановился не оборачиваясь. Он обхватил малыша за плечи. Тот, всхлипывая, пошел рядом. Со стороны посмотришь - два родных брата, старший и младший.
Позади них из-за угла вынырнул какой-то "джип" и остановился перед домом Пирата.
Би-биип! Би-биип!- призывно и весело просигналил гудок.
Ваню хотел обернуться, но Капитан прижал его к себе.
- Идем, Ваню, не оборачивайся! Это двигатель привезли для корабля.
- Двигатель?!
- Да. Хочешь, пойдем завтра на рыбалку?
- Пойдем.
- Ты можешь встать пораньше? На рассвете?
- Я сплю у самого окна. Ты свистни - я сразу вскочу. На глазах у ошеломленной команды и пораженного Димо из "джипа" выпрыгнули старшина и два молодых солдата.
- Давай! Держи!.. О-оп, не уронить бы!.. Куда ставить-то?
Мотор сверкнул на солнце серебристой краской. Торпеда и Петух распахнули ворота и повели солдат к навесу.
Далеко, в глубине улицы, еще белела рубаха Капитана.
- Это двигатель со списанного военного катера, - пояснил старшина, немного удивляясь тому, как странно ведут себя ребята. - Но двигатель исправный, работает как часы. Ваш Капитан - золото, а не парень, упросил нашего майора. Где он, кстати?
Старшина обвел их взглядом.
- Сбегай-ка за ним! - сказал он Седому, стоявшему ближе всех. - Да что это с тобой? Где воевал?
Седой спрятался за спиной Димо.
Солдаты вернулись.
- Что, ребята, все в порядке? Отнесли?
Димо слушал и не слышал. Он достал из кармана блокнот и быстро написал: "Капитан, вернись. Разве трудно извиниться? Что особенного? Димо".
Он вырвал листок и протянул Мичману.
- Мигом! Догони и передай!
Мичман рванулся с места.
"Не может быть, чтоб не вернулся", - думал Димо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39