- Отдышись и расскажи все по порядку, - сказал Старый Дуб.
Воробей почесал крылышком в затылке и собрался с мыслями.
- Начну с самого начала. Я живу в школе под потолочной балкой, а живя в школе, чего не наслушаешься. Я уж ко всему привык, а сегодня вдруг слышу. Калька говорит... Нет, начну не с этого. Прилетел я домой...
- Начни лучше сразу с того, что ты услышал, - перебил его Старый Дуб.
- Ну ладно, - согласился Воробей. - Сижу я в своем гнезде и слышу, Колька Кочерыжкин говорит: "Я пойду в Короедск и сегодня же приведу жуков в Пионерскую рощу!.."
- Как?! - воскликнул Старый Дуб. - Не может быть!
- Честное слово! А еще он грозил привести жуков в школу, чтобы они сожрали парту и дверь.
- Не может быть, чтобы школьник вел короедов в лес и в школу.
- Он грозил, - пискнул Воробей. - Я своими ушами слышал.
ТРЕВОГА В ЛЕСУ
Старый Дуб был самым старым деревом в лесу Он простоял на своей поляне так много зим и лет, что давно уже бросил их считать. Но зато и повидал он на своем долгом веку больше всех других деревьев. Была у него стариковская привычка завязывать на память узелки. Если надо было запомнить что-нибудь очень важное, он завязывал на суку большой узел, если не очень важное - завязывал узелок поменьше на какой-нибудь ветке. С годами узлов набралось так много, что у Старого Дуба не осталось без узла ни одной веточки.
Деревья, птицы, звери и даже лесники в трудную минуту обращались к нему за советом.
Старый Дуб выслушал Воробья и задумался.
"Если Колька правда поведет короедов, то Пионерской роще грозит страшная беда, и надо скорей поднимать тревогу, - подумал он. - Но с другой стороны, что-то не помнится такого случая, когда человек пошел бы заодно с короедами. Нет, такого никогда не бывало".
В лесу было тихо. Ни людских голосов, ни птичьего щебета. Даже неутомимый Дятел не выстукивал свое привычное "тут-тут-тут". Дятел отдыхал, закончив утренний облет больных, а все другое птицы улетели - кто в дальний ельник шелушить шишки, кто на болото клевать перезимовавшую клюкву.
Старый Дуб посмотрел вокруг себя и обратился к окружавшим его деревьям:
- Друзья, послушайте, что я вам скажу. Сейчас ко мне прилетал Воробей. Он говорит, что Колька Кочерыжкин собирается вести короедов в Пионерскую рощу.
Деревья встрепенулись и замерли. Всем вспомнились те давние времена, когда в окрестных лесах бесчинствовали заклятые лесные недруга - всякие короеды, листоеды, корнегрызы. Они объели всю листву, обгрызли кору, источили стволы. Но однажды в лес пришел человек. Он поднял упавший лист, который подгрызли гусеницы, глянул на стволы, изъеденные жуками, покачал головой и сказал:
"Эк разгулялись, лесные разбойники, сколько лесу попортили". И начал человек гнать короедов. Перебил он их бесчисленное множество, а те, что в живых остались, уползли в глушь, к Гнилому Болоту, и уж много-много лет не показываются.
Первой нарушила тишину Плакучая Ива.
- Что поделаешь, - вздохнула она, - уж если и люди стали помогать жукам, видно, наступил наш конец.
- Не люди, а один Колька Кочерыжкин, - возразил Старый Дуб.
- Все равно, нам остается лишь одно - плакать. - И Ива заплакала.
- Замолчи! - прикрикнули молодые дубки. - Надоело смотреть, как ты вечно плачешь. Целый пруд возле себя наплакала - хоть купайся!
- Может быть. Воробей что-нибудь напутал? - сказала Береза.
- Конечно, напутал. Напутал, напутал, - быстро заговорила Осина. Разве вы не знаете Воробья? Разве не знаете? Разве не знаете?
- Воробья-то мы знаем, - согласилась молчаливая Пихта, - но и короедов знаем тоже. Нет дыма без огня, видать, короеды что-то затевают. А тут еще этот Колька...
- Самое лучшее - выдать ему за такие проделки двойную порцию березовой каши, он и опомнится, - сказала Береза. - Вот, помню, однажды, лет двести тому назад...
- Это было слишком давно, - проговорил Старый Дуб, - теперь березовую кашу не употребляют.
- Не употребляют, - вздохнула Береза. - А зря: березовая каша очень полезная для таких безобразников, как этот Колька.
- Иголками его, иголками, - наперебой заговорили елки.
- Нет, лучше колючками, колючками, - подхватили Боярышник и Шиповник.
- Тише! - остановил их Старый Дуб. - Я все-таки думаю, что это напрасная тревога. Не может быть, чтобы человек стал заодно с короедами. Подождем, посмотрим. Следите за всеми дорогами и тропинками, особенно за теми, что идут со стороны Короедска.
ГДЕ НАХОДЯТСЯ УРОКИ?
Жуки сидели и ждали Кольку.
Время шло. Солнце поднялось совсем высоко. Те жуки, которые были на солнышке, оказались в тени и начали мерзнуть. А те, которые устроились в тени, очутились на солнце, и им стало жарко.
Жуки теряли терпение.
- Ах, как бы хорошо сейчас погрызть молодой березовый листик! - мечтательно проговорила одна такая гусеница.
- А наверное, в Пионерской роще есть и дубки, - вздохнула другая.
- Да замолчите вы! - прикрикнул Большой Долгоносик. - И без ваших разговоров живот подвело.
- Когда же придет Коля? - наконец спросил Ольховый Листоед, самый нетерпеливый из всех.
- Он сказал: завтра, - ответил Главный Короед.
Бабочка-монашенка взмахнула серыми крылышками:
- Ничего не понимаю. Он сказал: завтра. А завтра уже наступило, опять есть хочется.
Надо сказать, что у бабочек и жуков завтра наступает гораздо быстрее, чем у людей. Сами они маленькие, и потому дни у них тоже коротенькие.
- Завтра уже наступило, а его нет, - повторила Бабочка-монашенка. Ничего не понимаю.
Подождали еще.
Тех жуков, которые с самого начала были на солнышке, снова осветило солнце, а жуки, которые прежде сидели в тени, опять оказались в прохладе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21