- Только так будем теперь называться - станичники. Ко мне обращайтесь, как и было, по имени-отчеству. Немцев называть "герр". Гриня, наш переводчик, будет обучать нас немецкому языку. Сперва должны мы научиться понимать по-немецки такие слова: "хлеб, масло, яйца, курица, овца, пшеница, картошка" и тому подобные-съедобные. Ну, обязательно надо знать и другие: "стой, руки вверх, иди сюда, расстрел". Ругательства тоже надо крепко запомнить, чтоб чего не случилось: герр тебя будет материть, а ты сдуру реготать станешь. Знаешь немецкие ругательства, Гриня?
- Трошки знаю.
- Ну вот приедет к нам в гости полицмейстер Кузякин, у него наберешься. А прибудет он завтра в десять ноль-ноль. Герр комендант Трюбе со свитою явится в час дня. К этому времени весь станичный народ должен быть на площади - и старый и малый. Такой дан приказ. Комендант герр Трюбе будет проводить казачий круг. Каждый десятидворщик обязан потолковать с людьми своих дворов, каждый лично отвечает за их поведение... Так-то, станичники. Свои артельные дела мы должны вести умно. Запасы продовольствия надо делать, семена заготавливать. Работы много. Наш станичный народ должен жить и хлеб, в поте добытый, есть. Держите на уме: главное, чтоб на кругу порядок был, организованность. Чтоб довольным остался герр комендант. И обо всем, что я вам сказал, поговорите со своими людьми. Да, вот что еще, станичники... Кое-кто уже собственным тяглом, инвентарем обзавелся без разрешения. Все вернуть в артель!.. Ишь, потянуло их к единоличному хозяйству. Это мы прикроем. Артель остается, работаем артельно... Об этом я и на кругу скажу, если за меня проголосует народ...
- Крикнем Ригорашева! - заверил Витютя.
- Проголосуем за вас, Алексей Арсентьевич! - раздались дружные голоса.
- Посмотрим... Но как бы там ни было, станичники, кого бы ни выбрали атаманом, нам тут жить, нам тут работать, нам выполнять сейчас главную задачу: убрать урожай, в который народная сила вложена, и запастись семенами, посеять озимые. У нас есть пары. На бахче еще припашем быками... Вот отремонтируем трактор и молотилку, тогда быстренько обмолотим зерновые...
- А где мы найдем части к ним? И кто их будет ремонтировать? - спросил Витютя.
- Найдем части... Поищем и найдем. А ремонтировать трактор и молотилку будет Семка Кудинов.
- Ага! Значит, он дома, - сказал Тулумбасов. - А на глаза не показывается.
- Говорят, он партейный, - будто невзначай заметил Тадыкин.
- А кто говорит? - спросил Ригорашев.
- Мне сообщил про него Варакушин.
- Ишь, сообщил... И все-то он, Варакушин, знает. Суется не в свои дела. Наговорит всякого, набрешет... А нам перво-наперво надо запомнить, что Семка хороший тракторист, мастер по механизированной части... Нужный нашему станичному обществу работник. Говорил мне полицмейстер Кузякин, мол, очень уважают герры немцы толковых работников. Вот что надо помнить, станичники... Ну, арестуем мы Семку Кудинова, повесят его А кто будет машины налаживать? С сельхозработами мы не справимся - нас с вами повесят герры, хоть и не коммунисты мы. Это понимать надо. Ну, если вопросов нет, - идите, говорите со своими людьми, готовьте их на круг и на работу.
Глава пятая
Когда приехал новый комендант штурмбанфюрер Трюбе в Ольховскую, весь станичный народ толпился во дворе атаманской управы, располагаясь вдоль линии, которую полицай Басаляка прочертил по- земле штыком. Наперед вышли старики, начищенные, нафабренные, приаккураченные. Кое-кто из них облачился в старую казачью форму. Мужчин было куда меньше, чем женщин. Кепки и фуражки с малиновыми околышками терялись среди платков и косынок. Настроенные своими десятидворщиками, люди вели себя чинно, сдержанно, лишь тихо гомонили.
У широкого крыльца атаманской управы стояли Ригорашев, Кузякин, Тадыкин и сбоку, отдельно от них, выстроились полицаи. Один Басаляка веселился, незаметно делал кому-то в толпе рожи - он, как всегда, был в подпитии; остальные держались напряженно.
Сначала во двор заехали два больших автофургона, битком набитых солдатами. Следовавшие за ними мотоциклы с автоматчиками остановились у ворот, припуская вперед две легковые автомашины. Выставив автоматы, гитлеровцы бросились во двор цепью и построились, сделав проход к крыльцу. Из одной автомашины вышли штурмбанфюрер Трюбе, обер-лейтенант, его помощник и переводчик в штатском, в котором все тотчас признали учителя немецкого языка; из второй автомашины выбрались два кинооператора и фотограф со своими штативами и камерами. Без промедления они стали готовиться к съемкам, занимая удобные позиции.
Комендант взошел на крыльцо и уселся в старинное деревянное кресло. Наверх поднялись и стали за его спиной обер-лейтенант, переводчик, Ригорашев, полицмейстер Кузякин и обер-полицай Тадыкин.
Трюбе сказал переводчику по-русски:
- Начинать!
Тот заговорил громко, с подъемом:
- Казаки и казачки! Новый комендант района штурмбанфюрер герр Трюбе, - он сделал поклон в его сторону, - предлагает вашему казачьему кругу избрать станичного атамана...
Тут случилось непредвиденное: блажной Федя, выйдя незамеченным из-за длинного каменного сарая, сыграл на своей трубе кавалерийскую атаку. Пронзительно-тревожный звук выбросил коменданта с кресла и поставил торчмя на крыльце. Эсэсовцы, развернувшись, направили на толпу автоматы, распахнулись двери автофургонов - из них посыпались солдаты. беря оружие на изготовку. У станичников вырвался общий стон: вот-вот грянут выстрелы по Феде. Но штурмбанфюрер Трюбе, успев разглядеть с высокого крыльца странного бородатого, босоногого - красноармейца (тот выходил из-за толпы, продолжая играть на трубе), остановил автоматчиков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94