Мы ее забираем!
– Я не возражаю.
– Завтра же!
– Если успеем собраться.
– Я постараюсь успеть!
– Но еще понадобится ее собственное согласие…
– Мы его получим!
И, уже спокойнее, Эльза добавила:
– Ей некуда деваться, Дитрих. Старость не радость, твоя матушка прекрасно это понимает.
После недолгой, но весьма неприятной беседы на щекотливую тему, согласие на переезд от баронессы было получено.
Однако за ужином Эльза еще раз сочла необходимым сказать своей свекрови, сидящей во главе стола в специальной коляске:
– Вам будет хорошо в Гнэльфбурге, вот увидите! У нас прекрасный дом, чудесный сад, замечательные дети…
– Карл живет с семьей отдельно, с нами только Урсула и Паулина, – уточнил торопливо Дитрих.
А его дочка весело добавила:
– И еще Линда!
– У вас три девочки? – удивилась баронесса. – Вы мне про Линду ничего не писали! Или я, по старости лет, о ней забыла?
– Линда – собака, – пояснил Дитрих и косо взглянул на болтушку-дочь. – Она очень спокойная и послушная. Ты ведь любишь животных, мама?
– Очень! – улыбнулась старая баронесса и привычным жестом правой руки сунула под стол кусочек отбивной котлеты.
Это движение не ускользнуло от глаз Дитриха и Эльзы, но супруги тактично промолчали. А Паулина не придала ему большого значения: она тоже, когда ей не хотелось есть, а ее заставляли это делать, бросала под стол содержимое своей тарелки.
– Урсула и я будем за вами ухаживать, – пообещала Эльза свекрови, стараясь продолжить прежнюю беседу и не выдать крайнего изумления странным поступком матушки Дитриха.
– Кажется, я еще не стала полной развалиной, – обиделась немного фрау Луиза и стала отрезать от котлеты новый поджаристый кусочек.
– Ты не развалина, но твои ноги слегка утомились бегать по замку… А Кэтрин Мюллер плохая помощница, – мягко заметил ей сын.
– У меня есть и другие помощники! – невольно вырвалось у баронессы.
– Кто же это? – спросила Эльза и вновь проводила изумленным взглядом кусочек мяса, исчезнувший под столом вместе с рукой фрау Луизы.
– Я познакомлю вас чуть позже. – Баронесса вытерла ПУСТУЮ ЛАДОНЬ салфеткой и добавила: – Всему свое время.
Дитрих притворно вздохнул:
– Боюсь, что знакомство не состоится: завтра мы уезжаем.
– Вместе с вами! – напомнила Эльза и, проводив взглядом третий кусочек мяса, сгинувший, как и два предыдущих, под столом, не выдержала и сказала: – Если у вас диета, ивам нужно избегать мясного, то не лучше ли его вообще не трогать?
– Простите, моя дорогая Эльза, но я привыкла угощать во время трапезы свою собачку.
– Но под столом нет собачки! – воскликнула Паулина. – Уж ее-то я сразу бы обнаружила!
Баронесса откинула скатерть и заглянула под стол.
– Да, ее там уже нет…
– Мяса тоже нет, – прошептала Эльза упавшим голосом, заглядывая следом за свекровью под старинный дубовый стол.
– Вас это удивляет? – спросила старая баронесса, лукаво улыбаясь.
И снова воспитанность взяла верх над здравым смыслом.
– Нет, нисколько… – сказала Эльза и умоляюще посмотрела на мужа, взывая к нему о помощи.
– Так ты согласна перебраться в Гнэльфбург? – повторил, уже в который раз, свой главный вопрос Дитрих. – Причем, мы должны уехать завтра вечером, иначе придется ждать еще два дня.
– Мне некуда деваться, Дитрих… Но я ставлю вам одно условие: я возьму с собой своей любимое зеркало!
– Хоть целую дюжину! – обрадовался сын старой баронессы. – Я рад, что ты согласилась! Мы все рады! Вот увидишь, тебе будет хорошо в Гнэльфбурге.
Внезапно раздалось негромкое грустное поскуливание, и дверь гостиной, которая была плотно закрыта, слегка отворилась.
– Наверное, сквозняк, – сказал Дитрих после того, как у него и его жены прошел первый испуг.
– Я полагаю. что дверь не смазывали маслом лет сто или двести, – добавила Эльза и вытерла платочком со лба капельки пота.
– А мне показалось, что это скулила собачка, – прошептала Паулина и сокрушенно развела руками: – Но ее нигде нет – такое горе!
– В детстве горе быстро проходит, ты скоро утешишься, – пообещала фрау Луиза опечаленной внучке. А сыну и его супруге сказала: – Пейте чай и ступайте отдыхать – завтра нам всем предстоит тяжелый день. Спокойной ночи, мои дорогие!
И она покатила в своей коляске к приоткрытой двери.
– Спокойной ночи! – пожелали ей вслед Дитрих, Эльза и Паулина.

Глава пятая

Паулина проснулась от того, что кто-то настойчиво лизал ей ухо и щеку. Девочка попробовала отодвинуть в сторонку старательного лизуна, но не смогла: он был довольно тяжел. Еще продолжая спать, Паулина обследовала рукой удивительного незнакомца. Мокрый нос, зубастая вытянутая пасть, длинные, торчащие вверх, уши, лохматая шерсть на загривке… Сомнений быть не могло: рядом с ней в постели лежала собака!
Паулина открыла глаза и… никого не увидела. Но ее рука продолжала ощущать теплый, хотя и мокрый, нос какого-то пса.
– Впервые вижу такой дурацкий сон! – чуть сердито, с легкой обидой, произнесла девочка и, откинувшись на подушку, снова закрыла глаза. Но через миг она вновь их распахнула и громко заявила: – Хотя дурацких снов я повидала уже немало!
Паулина повернула голову в ту сторону, где торчал невидимый мокрый нос, и строго спросила:
– Ты мне снишься, собачка, или нет?
– Ргав… – тихо ответил вежливый невидимка.
– «Ргав»… То ли «да», то ли «нет»… В любом случае, это неплохо! – решила юная гнэльфина и улыбнулась. – Даже не знаю, что лучше выбрать:
1 2 3 4 5