..
"Ага, моторчик!" Я так и думал, что моторчик - очень важное дело. Вот бы побольше поговорить про моторчики.
- Моторчик - это да, - говорю.
- Правильно, - говорит. - Вот смотри моторчик. - Он достал с полки игрушку - робота - и покрутил сбоку ключик. И робот пошагал по полу ко мне. В животе у него крутились колёсики, высекались искры, как будто там что-то переваривалось. Робот равномерно махал руками, а иногда поправлял на голове кепку. Так интересно! Я сказал:
- Я люблю, когда что-нибудь само двигается. Когда я первый раз ехал на поезде, то не мог от окна оторваться. Я был маленький, и мне казалось, что вся земля едет, а вовсе не поезд, в котором мы сидим. Я-то ведь сидел на месте, не двигался.
- Ага, - сказал он. - Возьми с собой робота. Поиграешь дома. К моторчику приглядишься.
Я принёс робота домой и весь вечер гонял его по дому. Потом решил всё-таки заглянуть в его моторчик и приподнял ножиком спинку. Потом ещё чуть-чуть подцепил ножом. Вдруг раздался треск, все колёсики вылетели и железная пружинка ударила меня по носу.
Я испугался, что сломал чужую игрушку.
Смотреть на развороченный моторчик было печально. Но я не хотел обращаться к отцу за помощью. Он обязательно спросит про уроки, а мне сейчас не до них.
Я извинюсь перед мальчиком, раз так вышло. Я знаю: извинения хорошая вещь. Когда извиняешься, хвалят за вежливость.
- Извини, пожалуйста, - сказал я, когда пришёл к нему опять. - Он заглох...
- Я так и знал, - сказал он, - что ты внутрь полезешь. Ну ничего, сейчас я починю.
- Ты сам, что ли, будешь чинить? - удивился я.
- Оставайся, если хочешь, сделаем вместе.
В общем, он подогнал зубчатые колёсики одно к другому. Вставил пружинку на место. Поправил кремень, который искрит, когда колёсики крутятся. И прикрепил спинку. Потом завёл робота ключиком - сильно закрутил пружину. И эта пружина должна медленно раскручиваться и вертеть эти самые колёсики.
И робот опять зашагал.
Всё очень просто.
Я был рад, что игрушка исправна.
Но я был не рад, что простейший мотор не мог починить сам. Я был не рад, что всё равно не узнал, отчего всё двигается.
Уроки опять не выучил и получу новую двойку.
Вася, наверно, все выучил, ведь я ему совсем не мешал.
И вот опять сижу с ним рядом и молчу. Мне не о чем с ним разговаривать. Он ведь всё равно, мне кажется, ничего не сможет понять. Он же не думал всё это время про моторчики. А рассказывать пришлось бы долго.
Я сижу молчу и слушаю учителя. Хоть я и не сделал уроки, но мне всё понятно, что учитель рассказывает. Значит, моторчик в голове работает. Чувствую, умнее становлюсь.
Учитель смотрит на меня - вот-вот сейчас вызовет.
И вызывает.
И я всё совершенно правильно ему отвечаю. Мне кажется: это всё очень просто. Как будто я действительно вырос уже и теперь у меня будет всё по-другому.
И мне всё кругом нравится.
Только одно мне не нравится: я не спросил, как зовут знакомого мальчика. Всё время забывал спросить его имя.
И тут я подумал: имя у человека обыкновенное бывает Андрюша, Серёжа, Петя, Вася... Но он всё-таки необыкновенный мальчик.
И он мой друг. Вчера он мне сказал: "Приходи завтра".
Хороший день. Замечательный. Пять пятёрок наполучал. Никогда столько не было. Правда, не все поставили. Но я чувствую, что могли бы поставить. Удачный день - ничего не скажешь. Отличное настроение. С таким настроением я не могу вместе с Васей плестись по лестнице. Пусть он один плетётся, а я лучше на улице его подожду. И вылетаю из школы.
На улице дождь зачастил. Но наши ребята играют в футбол прямо под дождём. Я стою смотрю.
Сегодня мне и дождь нипочём, даже нравится. Смотрю, как ребята мяч гоняют прямо по лужам.
Сейчас Вася выйдет и я ему скажу: "Видал, как надо учиться!" Он обязательно спросит: "Чего?" Никогда сразу не понимает. А я ему объясню: "Думать, брат, надо. А ты всё уроки учишь, учишь, стараешься, как чёрт, а толку мало".
Вот я ему урок покажу.
И чего он там копается, столько времени не выходит. Стою жду и думаю: "Вот сейчас ему шапку на нос нахлобучу, будет он тогда "чего" спрашивать. Совершенно неинтересно разговаривать с таким человеком. Но не одному же идти домой с таким прекрасным настроением. Надо обязательно с другом поделиться".
Вдруг мяч мне в лоб как даст!
Этот мокрый, грязный, холодный, тяжёлый, как булыжник, мяч, который ребята гоняли по всем лужам!
Какое безобразие! Что они там своих ворот не видят, что ли? С ума, что ли, сошли?
Я как заору:
- Вы что, не видите, куда бьёте!
- Да мы нечаянно, - говорят. - Хотели в ворота, а мяч в тебя полетел. А ты бы на ногу взял его, а ты бы отбил его, а ты бы в сторону отскочил, в конце концов, - чего ты тут стоишь, - говорят.
Я совсем рассвирепел, бегу на них драться.
А они на меня пальцами показывают и смеются. Потому что всё лицо у меня грязное от мяча. Им смешно. А я не знаю, что мне теперь делать с моим лицом. А они хохочут. Сами виноваты, а говорят, я же и виноват.
Ох и зло меня тут взяло.
Вытираюсь кое-как рукавами. Грязь только размазывается, и ребята ещё больше смеются.
А ведь из-за Васьки всё получилось. Он там так долго копается.
Домой с таким лицом невозможно показываться. Да как домой-то добраться? Все рукава у пальто грязные. Лицо грязное. Ребята смеются. Измучился я.
И тут Вася наконец появляется и ко мне подходит. Видит, в чём дело, и вынимает из своего кармана носовой платок. Чистый белый носовой платок. Вася его берёт и вытирает мне лицо и ещё успокаивает:
- Ничего, - говорит, - не заметно, не волнуйся, - и всё такое.
Вася провожает меня до дома, а я в это время думаю: "Вот так урок! Ведь я же хотел ему урок показать, а выходит, Вася мне урок показал".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17