- Что за чушь! - заорал, подскочив, Гила Гинголд. - И мое имя произносится со звонким "г". Не "Хила". Хила - это испанская ящерица. Я Гила.
- Вы Гила Гинголд?
- Гила! Звонкое "г", черт побери!
- Говорят, вы укусили Президента за лодыжку. Что можете сказать по этому поводу?
- Этого никогда не бывало, стегозавр вы этакий! - заорал Гинголд.
- Тогда почему вас отправили в больницу Святой Елизаветы? Как утверждают слухи.
- Идиот! - огрызнулся Гила Гинголд, швырнул трубку и схватил пальто. Он настолько вышел из себя, что сбил на пол пластикового кронозавра и даже не заметил. Конгрессмен хлопнул дверью, и все пластиковые тираннозавры, аллозавры и велосирапторы на полках разом вздрогнули.
В больнице Святой Елизаветы никто из руководителей с Пепси Доббинс разговаривать не захотел.
- Вы отрицаете, что Гила Гинголд здесь? - не отставала она. - Имейте в виду, камера включена.
Они находились в кабинете официального представителя больницы. Стоявший позади журналистки Щеголь Фезерстоун смотрел в видоискатель аппарата и надеялся, что нажимает нужную кнопку.
- Я не подтверждаю и не отрицаю этого, - отозвался представитель.
- Это не ответ.
Позади них появился какой-то мужчина, громко стучавший каблуками при ходьбе, и требовательно спросил:
- Кто здесь главный?
Пепси узнала голос и обернулась. Увидев лицо Гилы Гинголда, побагровевшее от гнева под белой копной волос, она толкнула Щеголя в бок и прошипела:
- Снимайте все, что происходит!
Потом поднесла микрофон к багровому лицу и спросила:
- Конгрессмен Гинголд, как вы относитесь к слухам, будто вас увезли сегодня вечером из Белого дома после неудачного покушения на жизнь Президента?
- Я категорически отвергаю подобные выдумки! - негодующе прогремел Гинголд.
Пепси повернулась к представителю больницы.
- Очевидно, конгрессмен Гинголд не был сюда помещен. Почему же вы отказались опровергнуть этот слух?
На лице представителя отразилось смятение.
- Но... но он здесь.
- Проводите меня к нему, - потребовал Гинголд.
- Сюда, конгрессмен, - пригласил представитель.
- Мы тоже! - торжествующе заявила Пепси.
- Нет, - возразил на ходу представитель.
- Конгрессмен, только с помощью видеозаписи вы сможете опровергнуть злобные, порочащие вас слухи, - тяжело дыша, сказала журналистка, летя за Гинголдом по безупречно чистым коридорам.
- Держитесь рядом со мной, - отрывисто произнес Гинголд.
В особом отделении на четвертом этаже их провели в особую палату, где под воздействием снотворного спал на животе какой-то человек, свесив руки по сторонам койки.
- Мы переворачиваем его на спину, - пожаловался санитар, - а он опять плюхается на живот.
Гила Гинголд широким шагом подошел к лежащему пациенту и приподнял его голову за густые волосы.
- Это не я.
- Очень на вас похож, - удивилась Пепси.
- Я красивее. Намного.
- Может, это ваш брат?
- У меня нет братьев, и я требую, чтобы больница Святой Елизаветы немедленно выступила с заявлением, категорически опровергающим слух, будто я доставлен сюда на обследование.
- Судя по этой карточке, здесь лежите вы, - сказала Пепси, указав на изножье кровати. - Видите, написано "Гила Гинголд".
- Я добьюсь закрытия больницы, но не позволю предать гласности подобное оскорбление! - заметил конгрессмен.
- Секретная служба запретила нам давать сведения об этом пациенте, промямлил, заикаясь, представитель.
- Кое-кто поплатится за это!
Подняв микрофон. Пепси спросила:
- Конгрессмен, вы не хотите сделать официальное заявление?
- Хочу, черт возьми! - зарычал Гила Гинголд, повернувшись так, что прекрасно вошел в кадр с Пепси Доббинс.
Тут вбежали двое агентов секретной службы и повалили Гинголда на пол.
- Как ты освободился, черт побери? - проворчал один.
- Скажи им, что я настоящий Гинголд! - крикнул Гила, борясь с ними на полу.
Пепси обернулась к Щеголю и прошипела:
- Успели заснять?
- Да.
- Прекрасно. - И повысив голос, сказала: - Вы схватили не того Гинголда. Тот по-прежнему на койке.
Спящий Гила Гинголд шевелил руками и ногами так, будто плыл во сне через озеро.
Потребовалось двадцать минут, чтобы все выяснить. К тому времени Пепси была на седьмом небе от радости. У нее отснята целая пленка, и в одиннадцать часов фильм должен был пойти в эфир!
Громогласные отрицания Гилы Гинголда прокатились в одиннадцатичасовых новостях по всей стране. Их видел весь официальный Вашингтон.
Первая леди в Белом доме выругалась:
- Черт!
В своей нью-йоркской квартире, подскочив на месте, Трэш Лимбергер вскричал:
- Вашингтон, я иду!
А в подвале Белого дома, на командном пункте секретной службы началось столпотворение.
Глава 20
Директор секретной службы терпеть не мог замалчивания. В его обязанности не входило утаивать информацию от своего начальника. Президента. Но тут случай особый. Дело касалось не только его должности. На карту была поставлена честь ведомства.
Киллер в ветровке контрснайпера секретной службы пытался убить Президента Соединенных Штатов и сам был застрелен из служебного "дельта-элит". Все очень походило на Даллас.
Если к покушению на Президента хоть как-то причастна секретная служба, то, значит, всем грозила отставка. Черт, то же самое чуть не случилось после Далласа. Об этом знали все агенты. То был самый черный час секретной службы, событие, которое не давало охранникам покоя и наяву, и в самом глубоком сне.
Поэтому когда на командном пункте в подвале Белого дома появился Президент с тремя самыми странными людьми, каких только видел в своей жизни директор, мозги последнего заработали с невероятной быстротой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72