- Откуда у вас такая псарня? - поинтересовался Тулаев. - Сами, что ли, разводите?
- От соседей, - недовольно ответила она. - За сопками, западнее нас, базу отстоя закрыли, а там собаки всю воинскую часть охраняли. Люди ушли, а собаки... Собаки разбежались... В основном, к нам... Тут хоть какая-то жизнь теплится...
Он заметил, что она пытается вынуть из стального шкафа метровую книгу бурых папок, и бросился к ней на помощь. Ладонь Тулаева легла снизу на хрупкую, нежную кисть. Ее крашеные под блондинку волосы защекотали его щеку. Она резко повернула лицо к Тулаеву, он вдохнул пьянящий запах ее кожи и сказал совсем не то, что хотел:
- В Москве таких симпатичных офицеров я не встречал.
- Я - не офицер, - чуть ли не со стоном ответила она.
- А кто?.. Адмирал?
- Нет... Я - главстаршина сверхсрочной службы... Адмирал
- это мой муж...
Пальцы сразу ощутили тяжесть вавилонской башни папок. А до этого казалось, что держал на ладони воздух.
- Серьезно?
- Серьезно... Он - командир дивизии...
Сладкий аромат, струившийся от ее щек, тоже исчез. Только теперь Тулаев заметил, что от женщины пахнет луком.
- Вопросов нет, - уже смелее подхватил он с ее рук папки и перенес на стол.
- Это только один экипаж, - пояснила она. - Работайте
пока с ним. А два остальных - там, - показала она
пальчиком на другой стальной шкаф.
- Получается, что я вас выгнал, - оглядев комнату, не
нашел больше в ней столов Тулаев.
- Ничего. Я за стеночкой посижу, в соседнем кабинете.
Она выплыла из комнаты. У женщин появляется такая
походка только тогда, когда она твердо знает, что на ее ноги смотрит мужчина. Наверное, хозяйке кабинета и не стоило так стараться. Свою карьеру она уже сделала - вышла замуж за самого большого начальника в базе.
Без труда Тулаев отыскал в бурой колонне папок нужную. На белых полосках, наклеенных на обложку, печатными буквами было написано: "Комаров Эдуард Эдуардович". Тулаев открыл папку и извлек из бумажного кармашка фотографию девять на двенадцать: напряженно замершее усатое лицо с заметными залысинами на лбу, крупное блюдце ордена "За службу Родине в Вооруженных Силах" третьей степени, горстка юбилейных и "песочных" медалей.
Начальник особого отдела дивизии, который утром пришел в номер Тулаева в гостинице, хуже всего отозвался о Комарове.
- Я обобщил материал сразу после того, как получил команду из Москвы, - недовольно достал он из кожаной папки форматный листок бумаги.
На плечах его могучей тужурки лежало три звезды капитана первого ранга, и в том, как сковано он себя ощущал, видно было определенное душевное расстройство. Он привык, что ему докладывали о чем-либо капитаны третьего ранга, но чтобы он докладывал капитану третьего ранга...
- Один из тех, чьи фамилии фигурировали в шифрограмме, сейчас находится в госпитале.
- Что-нибудь серьезное?
- Плановая операция. Язва желудка.
- Давно он лег?
- Три дня назад. В Североморске.
Только после этих слов Тулаев понял, что Межинский не ошибался. Четыре дня назад, когда он впервые узнал о командировке, подозреваемых старпомов было три. По правилам математики для первого класса осталось два.
- А что по другим? - издалека посмотрел на бумагу в руках особиста Тулаев.
- Обычные офицеры. Ничем выдающимся не блещут. Во всяком случае, ни один из них на должность командира кадровыми органами сейчас не выдвигается. Но и ничего антигосударственного за ними не замечалось.
Особист говорил бесстрастно, словно вел речь не о живых людях, а сообщал о том, что погода на завтра не изменится. Скорее всего, в отдел он попал очень давно, может даже с лейтенантов, и за это время успел настолько дистанцироваться от тех, о ком регулярно сообщал наверх, что как будто и не служил с ними вместе в одной базе, а парил над землей всесильным магом. А когда из особого отдела флота продублировали команду из Москвы на усиление бдительности в связи с возможным терактом, он воспринял это сообщение как блажь столичного начальства. Ну какой теракт мог быть в его базе, если ходовых лодок осталось то ли три, то ли четыре, а хранилищ ядерного боезапаса отродясь не существовало! Да и откуда было взяться террористам, если слева, справа и сзади базы - голая, на десятки километров голая тундра, а впереди - холодное море. Любой новый человек тут же привлек бы внимание.
- Тогда давайте по порядку, - надоело Тулаеву это хождение вокруг да около. - Вот Комаров, к примеру.
- Обычный офицер, - прежними словами ответил особист.
Видимо, все люди для него делились на обычных и необычных. Интересно, а к какой категории он относил себя?
- Подозрительного в его поведении в последнее время вы
ничего не замечали? - клещами вытягивал сведения Тулаев.
- Слишком часто стал из базы выезжать.
- На чем?
- У него "жигули". Шестая модель.
- Новая?
- Новая.
Ответ Тулаеву понравился. Когда офицеру с пень на колоду выдают зарплату, а то и вовсе не выдают, а для покупки "жигулей" шестой модели нужно не меньше тридцати-сорока таких зарплат, то такого офицера просто нельзя не считать подозрительным.
- Я имею в виду, что он ее новой покупал, - неожиданно уточнил особист. - Хотя это было в конце восьмидесятых.
- Вот как!
Интерес сменился разочарованием, и Тулаеву захотелось от него избавиться, как от билета на плохое место в театре.
- А откуда у него такие деньги? - спросил он особиста.
- Ну, вообще-то в те годы... даже в те годы, я уж не говорю о застое, на севере платили хорошо. Лейтенант мог купить машину после года службы. А Комаров приобрел, когда уже был старшим лейтенантом...
- А очередь?
- Что вы имеете в виду?
- Раньше ведь были очереди на покупку автомобиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134