– Нет, конечно. – ответила я. – Я только что дала Муну на завтрак…
– Ах, черт, ну конечно, я забыла – откуда ты их возьмешь… Не надо было и спрашивать… – бормотала Виппи Берд. – Если бы ты их видела, то сама бы позвонила мне. Я просто понадеялась, что, может, мне не придется ничего самой рассказывать.
– Рассказывать что? – спросила я. Первое, что пришло мне в голову, это что Тони убили.
– Бастер, – сказала она.
Но Бастер не пошел на войну, это все какой-то абсурд. «Соберись, Эффа Коммандер, – сказала я себе, – и постарайся понять, что тебе говорят».
– Бастер в тюрьме, – сказала Виппи Берд.
– За что?!
– За убийство.
– Убийство? – прошептала я.
Мун перестал пить молоко и уставился на меня. «Мэй-Анна…» – начала было Виппи Берд, но тут в трубке послышался шум, как будто с ней заговорил кто-то, стоявший рядом. При мысли, что Бастер мог убить Мэй-Анну, мне стало просто дурно, мне казалось, что мне раскаленным вертелом проткнули кишки, и этого чувства я не забуду до конца моих дней. Я задрожала.
Мун вскочил со стула и схватил меня за руку. «Еще телеграмма?» – испуганно спросил он. Бедный мальчик, сначала он думал, что телеграммы приносят радость, но вскоре ему пришлось осознать, что телеграмма может означать и беду. По выражению моего лица он пытался понять, на кого в этот раз пришла похоронка, а я по выражению его лица видела, как он испуган.
Эта новость не укладывалась у меня в голове, ведь Бастер любил Мэй-Анну, он всегда защищал ее, еще с пятилетнего возраста, он ни при каких условиях не мог причинить ей боль, никогда в жизни. Я ни за что не поверю, что он мог ее убить, ни намеренно, ни случайно.
– Виппи Берд! – заорала я в трубку. – Куда ты делась, черт возьми?! Что случилось?!
– Ах, извини, извини, – снова раздался ее голос. – Меня отвлекли. Вот здесь, в утреннем номере «Стандард», я купила его на улице, здесь все написано, и я поняла, что сразу нужно тебе звонить, я даже не успела снять пальто. Под заголовком «БОКСЕР ИЗ БЬЮТА ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ».
– За что он убил Мэй-Анну?
– Да не Мэй-Анну! Почему Мэй-Анну? Просто это случилось в ее доме. Он убил Джона Риди, помнишь его? Этого пуделя Мэй-Анны?
Со вздохом облегчения я опустилась на табуретку, стоявшую рядом с телефоном.
– Все в порядке. – прошептала я Муну. – Ступай доедай свою кашу.
Он не шевельнулся.
– Он его кулаком? – спросила я.
– Он его застрелил.
– Из пистолета?
– Ну разумеется, ведь это самый лучший способ застрелить человека.
– У Бастера никогда не было пистолета. Зачем ему с его кулаками вдруг понадобился пистолет?
– Это был пистолет Мэй-Анны, – пояснила Виппи Берд. – Здесь написано, что между Бастером и Риди в доме Мэй-Анны произошла ссора, они начали бороться и вырывать пистолет друг у друга из рук, и он выстрелил.
– В таком случае это не убийство, а несчастный случай, – сказала я.
– Черт возьми, Эффа Коммандер, все, что я знаю, я прочла в этой статье. Тут написано: «Против боксера возбуждено уголовное дело по обвинению в убийстве». Боксер – это Бастер, как ты понимаешь.
– А что говорит Мэй-Анна?
– Ничего никому не говорит, в газете написано, что она от всех прячется.
– Прячется?! Какое еще, к черту, «прячется»! Кто тогда там помогает Бастеру?
– Я сама хотела бы это знать. Может быть, она тоже уже в тюрьме, или, может, они с Бастером поссорились. Скажи, что, по твоему мнению, мы теперь должны делать?
Слава богу, я знала, что мы должны в данный момент делать.
– Виппи Берд, – сказала я, – я немедленно звоню Мэй-Анне, мы должны во всем этом разобраться, и мы в этом разберемся, будь спокойна.
Когда я повесила трубку, маленький Мун посмотрел на меня, склонив головку к плечу.
– Неприятности? – спросил он, прищурившись.
Тогда он учился в третьем классе, но был не по годам умен, и мы с Виппи Берд относились к нему, как ко взрослому мужчине.
– Неприятности, но это никого не касается, – ответила я.
– Дядя Бастер застрелил тетю Мэй-Анну? – спросил он, и от этого вопроса и вида его огорченного лица мне опять стало не по себе.
– Ничего подобного! Твой дядя Бастер жив, здоров и в полном порядке, чего и тебе желает, и тетя Мэй-Анна тоже в полном порядке. Бери ложку и доедай кашу, пока не остыла.
Мун снова сел за стол, взял ложку и стал медленно мешать кашу в тарелке, а я тут же заказала междугородний разговор. Мы постоянно писали Мэй-Анне, изредка посылали телеграммы, но звонила я ей в первый раз. Виппи Берд до этого тоже звонила ей всего раз, когда умерла Мэйберд. Когда же погибли Чик и Пинк, мы ей телеграфировали. Так что я целых десять минут искала, где записан ее чертов телефон.
Когда оператор междугородних линий ответил, я сообщила, что заказ экстренный, но все равно ждала соединения минут двадцать. Трубку взяла не Мэй-Анна, а ее горничная.
– Хэйзел, где Мэй-Анна? – с ходу начала я, потому что не хотела оплачивать междугородние разговоры с горничными.
– Она не подходит к телефону, – ответила Хэйзел.
– Это Эффа Коммандер говорит. Вы должны меня помнить, Хэйзел, мы с Виппи Берд приезжали в прошлом году. Скажите Мэй-Анне, что это я.
– Простите, мэм, но она сейчас спит. У нас в доме произошло несчастье.
– Я знаю – кто еще будет ей звонить в таких обстоятельствах? И вообще, почему она спит, когда Бастер в беде?
– Доктор дал ей успокоительное, она сейчас как выжатый лимон. Она просто не в состоянии говорить, мэм.
– Ладно, тогда вы расскажите мне, что произошло, – попросила я.
– Мисс Стрит запретила мне это делать.
– Что за вздор! – Я оглянулась на Муна, чтобы посмотреть, слушает ли он, но на сей раз он был весь поглощен едой, прилежно соскребая остатки каши с краев тарелки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90