Когда он бывал свободен от этих занятий, он сидел дома, читая спортивные репортажи, и мял, мял, мял в руках этот красный резиновый мячик.
Кстати, это обстоятельство напомнило мне кое о чем еще. Во время следствия по делу об убийстве некоторые репортеры утверждали, что Бастер был ограниченным, малограмотным человеком, едва способным написать собственное имя. Хантер Харпер повторяет эту белиберду в своей книге, и это еще одна причина, почему я не люблю его и почему вспомнила этот случай: я хочу внести в это дело ясность. На самом деле Бастер очень много читал, ну, может быть, и не мировые шедевры, но, по крайней мере, он читал газеты и спортивные журналы. Более того, он неизменно носил с собой какой-нибудь журнал, чтобы почитать в поезде или в раздевалке. Иногда во время поездок, когда он оставался один в гостинице и ему нечем было заняться, он даже читал Библию.
Причиной возникновения слухов о его неграмотности была его фотография, где Бастер стоит в едва сходящемся на нем пиджаке Тони и какой-то дурацкой шапочке, скосив глаза и высунув язык, и держит журнал «Монтана стандард» вверх ногами. Ребята просто развлекались, дурачились, как все нормальные люди. Видимо, Бастер подарил эту фотографию Мэй-Анне, а потом она случайно попала в чужие руки, не исключено, что как раз во время расследования, и ее напечатали калифорнийские газеты, а оттуда она пошла гулять по всей стране. Вот так и пошел слух, что Бастер – неграмотный чурбан, так что дурачиться тоже надо с умом.
Еще Тони заставлял Бастера боксировать под низеньким навесом, где тому приходилось передвигаться едва ли не на корточках, что, по мнению Тони, помогало разрабатывать низкую стойку. Скорость движений Бастер развивал с помощью бега. Он бегом отправлялся на работу в шахту и бегом же возвращался домой. Когда работы для него не было, он бегал по Монтана-стрит наперегонки с конными фургонами, развозившими мелкие грузы, и всегда выигрывал. Потом он отправлялся в Сады и отмерял круги по скаковой дорожке. Когда на ней тренировались наездники, Бастер состязался с ними.
Иногда мы всей компанией садились в машину Тони и отправлялись в Сады полюбоваться этим зрелищем. «Если у тебя ничего не выйдет с боксом, будешь зарабатывать на скачках», – сказала ему как-то Виппи Берд. «А Мэй-Анна будет жокеем», – добавил Пинк, но так тихо, что Бастер не услышал. Зато услышала Виппи Берд и ткнула Пинка кулаком под ребра. «Или будешь вместо мула таскать вагонетки на шахте», – хихикнула я и попала не в бровь, а в глаз. Вскоре затем издох один из мулов, таскавших вагонетки на шахте, где работал Бастер, и он действительно занял его место, и шахтеры прозвали его Мул Макнайт, но это прозвище к нему не пристало, наверное, потому, что сам Бастер настаивал, чтобы его называли Бастер Миднайт. И мы его в этом поддерживали. По-моему, это чрезвычайно выразительный псевдоним, даже лучше, чем Марион Стрит. Так что нам с Виппи Берд посчастливилось приложить руку к появлению двух известных всей Америке имен.
Тони заставлял Бастера делать вещи и не слишком приятные. Например, постоянно жевать сосновую смолу, которую он сам специально собирал для этого с деревьев. Мы с Виппи Берд однажды попробовали ее на вкус, и это оказалось просто ужасно, хуже, чем безалкогольное пиво, да к тому же смола была жесткой, словно подметка. Тони утверждал, что такое упражнение укрепляет челюсти. Еще Тони требовал, чтобы Бастер перед каждой схваткой жевал чеснок, но вот этого Бастер не делал никогда. Нет, он не считал, что обдавать противника чесночным перегаром – против правил, а просто опасался, что Мэй-Анна перестанет награждать его поцелуем всякий раз, как он одержит победу.
Тони требовал, чтобы Бастер брал на консервном заводе Хатчинсона рассол из пустых бочек и вымачивал в нем руки. Бастер должен был даже втирать рассол в кожу лица, чтобы сделать ее твердой, как медная руда, а руки «жесткими, как скальная порода», – именно так выразился позднее один спортивный репортер.
Но это было только начало. Дальше Тони устроил Бастеру работу в гимнастическом зале нашего квартала. Вообще Тони был мастером разного рода сделок и комбинаций – эти навыки он приобрел, занимаясь контрабандой. Бастер мог бесплатно заниматься в спортивном зале за то, что был бесплатным спарринг-партнером для других тренирующихся там боксеров. Это было вдвойне хорошо, потому что Бастер получал возможность учиться и у других, а не только у своего брата. Ведь Тони не знал о боксе абсолютно всего, да и сам в этом признавался.
Сейчас все это кажется странным. Сам Тони был, мягко говоря, посредственным боксером, не имевшим достаточной подготовки, но, поди ж ты, стал для Бастера лучшим тренером во всем Бьютте. И обращался он с Бастером более сурово, чем мог себе позволить кто бы то ни было другой. «Говоришь, это уж слишком? – спросил однажды Тони в ответ на жалобы Бастера. – Попробуй-ка разок выйти на ринг против того, кто знает толк в нашем деле, и ты поймешь, что такое суровое обращение, мистер Бастер Кид Миднайт». Тони никак не мог привыкнуть к псевдониму Бастера. Мне кажется, он все еще надеялся, что Бастер возьмет себе его имя и впоследствии прославит его.
Потренировавшись так два-три месяца, Бастер начал просить Тони организовать для него матч, но Тони вовсе не собирался этого делать.
«Тот, с кем ты дрался тогда, был страшен только с виду, а на деле – куча дерьма, – сказал Тони Бастеру. – И твой удар тоже был почти случайной удачей, которая в следующий раз может тебе и не улыбнуться. Что, если удача улыбнется твоему противнику? И если твой противник в первом же бою прикончит тебя или, что еще хуже, разрушит твою карьеру?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90