Верхняя половина двери была стеклянной.
Дверь оказалась заперта, но сквозь нее я видел тело в кухне. Что-то торчало из его груди или живота, не разобрал что. Сломанный стол загораживал обзор. Потом я услышал звук.
"Третий, движение внутри!"
Нет ответа. Справа я услышал звуки шагов бегущего человека. Майк пробежал мимо меня и прижался спиной к стене па другую сторону дверного проема.
Секунду мы стояли очень тихо и снова услышали звук. Словно что-то тащили, а потом уронили. Мы взглянули друг на друга и одновременно кивнули.
Я пнул дверь. Она не пошевелилась. Я пнул еще раз и панель треснула. От третьего пинка дверь хлопнула по внутренней стене и стекло разбилось с чертовским звоном. Майк последовал в дом и остановился на пороге гостиной. Я шел за ним, но он застыл, поэтому я отпихнул его, сунул револьвер за угол дверного проема и нацелил туда, куда он смотрел.
"Боже."
По полу в нашу сторону, подтаскивая задние ноги, ползла немецкая овчарка. Ее рот кровоточил, на голове зияла кровавая рана. Глаза стеклянные. Слева включенный без звука телевизор показывал повтор боевика. Присутствовали, как говорят, следы борьбы -- всюду разбросаны журналы, перевернутые лампы, один стереодинамик повален, на полу разбитый цветочный горшок.
"Я не хочу ее убивать", высказал Майк то, что я про себя подумал.
"Надо."
"Кто бросил в таком состоянии невинное животное?", пробормотал Майк.
"Двадцать пятый", сказал я в портативный. "Сейчас будет выстрел. Нам надо пристрелить собаку."
"Собаку?"
"Ага."
Я снял предохранитель, тщательно прицелился и очень мягко нажал спуск. Мы выждали несколько секунд, ошеломленные выстрелом и странностью ситуации, в ушах звенело. Потом медленно проделали путь до кухни.
"Двадцать пятый?"
"Прием."
"Мы внутри."
"Прикрыть тебя в доме?"
"Ага, нас обоих."
"Окей. Второй в пути."
"Хорошо." Второй -- это заместитель шерифа округа. Он, хотя и отвечал за ночную смену, вечером отвалил. Наверное, Салли ему позвонила, когда Дан доложил о теле. Мой портативный работал в одноканальном режиме и другой радиотраффик я не слышал, однако Дан находился возле своей машины и мог передавать наши рапорты тем, кто в пути.
Мы тщательно осмотрелись в кухне. Тело у двери лежало навзничь, ноги согнуты почти под полным прямым углом. Объект в его груди оказался ножом из серебра или мельхиора, с витиеватой рукояткой. Правая кисть отсутствовала, культя смотрела в сторону накрененного холодильника. Крови, однако, очень мало. Он был голый, если не считать пары белых носок с желтыми передними концами. Наполовину спущенные и грязные. Я повернулся к Майку.
"Вроде диспетчер говорил, что звонила женщина?"
"Ага." Мы и раньше бывали на смертных случаях, но здесь присутствовало что-то такое, от чего обоих поеживало.
"Что ж, давай поглядим."
Ненавижу топтаться по месту преступления, но надо же посмотреть, не находятся ли женщина или убийца в доме. Мы перешли в спальню, единственную другую комнату на первом этаже. Никого. Кавардак, но мне показалось, что в нем скорее жили и что он не был результатом борьбы или вторжения грабителей. Огни горят и над постелью очень большая картина без рамы. Звезда в круге острием вниз с красным глазом вблизи центра. Не слишком хорошая работа. Примитив.
Я взглянул на Майка: "Давай сначала вверх, потом в подвал. Если кто-то выйдет из подвала, у двадцать пятого хороший шанс засечь его на выходе."
Майк направился к лестнице. Я пропустил его вперед примерно на пять ступенек, потом последовал за ним. Лестница всего около тридцати шести дюймов шириной и ступеньки такие узкие, что пришлось ставить ступни поперек. Они скрипели, усиливая наше напряжение, которое в моем случае уже достигало критической массы. Я рассчитывал, что мы найдем звонившую, но она окажется мертвой или умирающей. Я также думал, что у нас есть шанс наткнуться на преступника или ему наткнуться на нас. На этой лестнице из дробовика он мог бы уложить нас обоих.
Майк ступил на верхнюю ступеньку и начал сдвигаться влево. "Окей, Карл, двери по обеим сторонам, все открыты", прошептал он.
"Хорошо." Поднявшись по ступенькам, я взял на себя правую сторону узкого коридора -- три маленькие комнаты, две слева, одна справа. Нигде никого. Каждая комната казалась более захламленной, чем предыдущая. Каждая была пыльной, грязной и холодной, и доверху забитой коробками с хламом. Я изумился: сколько же мусора этот парень хранил, не выбрасывая.
Потом мы по еще одной маленькой, шаткой лестнице осторожно спустились в подвал. На это раз первым шел я, подставляя свое тело всему, что его могло ждать. Подвал был таким же запущенным, как и весь дом, но я обратил внимание на небольшой отдельный уголок с так подвешенным одеялом, чтобы отгородить его от остального бедлама. Пока Майк прикрывал меня, я своим Магнумом осторожно отодвинул одеяло в сторону.
Никого. Однако, на стене висят четыре ножа, сходные с тем, что воткнут в тело наверху. Рядом с ножами картина Иисуса на кресте, оскверненная наклейкой со смеющейся рожицей, наляпанной на лицо. На другой стороне рисунок чернилами -- небольшой сердце, которое выглядело анатомически правильно, с вонзенным кинжалом. Ниже -- небольшой столик с несколькими сгоревшими черными свечами. Там же календарь и весьма потертая черная мантия, висящая на боковой стене. Мы повернулись и увидели напротив картины распятия перевернутый крест.
"Что здесь, черт побери, происходит, Карл?"
"Не знаю", это все, что я смог придумать в ответ.
2
Суббота, 20 апреля
01:06
Мы покинули дом, закрыв на обратном пути входную дверь так плотно, как смогли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89