Он молча, щелкая подковами на ушитых и лоснящихся ботинках, промчался мимо, хлопнул другой дверью и исчез.
- Натаха, слышь, одевайся!
- Почему?
- Свидание окончено. Быстро иди на вахту - пусть выпускают за зону. Если мужики сюда ворвутся - будет очень... как бы это сказать... чревато неприятностями.
По коридору вдруг застучало, затопало. Во все щели ворвался многоголосый гул. Завизжал свиданочный шнырь, потом смолк. Заверещала Акимычева бабка, загудел и сам парикмахер. Грешки за ним водились, конечно.
"Быстро они", - только и успел подумать Рэцэдэ.
Дверь в комнату чуть не слетела с петель, распахнулась и ударилась о стену. Вбежали трое: Акула, Серый и Кабан. Игорька они как будто и не видели вовсе.
- Во, на хрен, да здесь коза!
Наташа отскочила от разлапистого Кабана к окну. Губы у неё дрожали. И была она в одной ночной рубашке с игривыми кружевами.
У Игорька дыхание почти остановилось.
- Стоять, демон! - закричал он что было сил, превозмогая странное удушье.
- О, да это Рэцэдэ! Ты чего, братан, мы шутим! - добродушно сказал Акула. - Держи кардан!
Он протянул руку, и Игорек купился на уловку, подал свою. В это время подкрался Кабан и исполнил подлую подсечку. Игорек упал, ударившись затылком о ножку кровати. Тут ему добавил и Акула - сапогом по почкам, по-ментовски.
А Серый уже валил онемевшую и потерявшую всякую способность к сопротивлению Наташу на кровать, рвал рубашку.
- Давай по быстрому, ещё делов - до пупсика! - посоветовал Акула. - Да и нам невтерпеж... Я крайний, товарищ, вы за мной! - добавил, придуриваясь...
Он полез в карман за папиросами, облизывая вдруг пересохшие губы. Неожиданно мощный удар в спину свалил его на пол. За ним, почти одновременно, упал и Кабан, откатился к окну, подальше от ног.
- Вы чё, падлы, обкурились, что ли? Это ж Рэцэдэ, путевый пацан, а это баба его, - тихо говорил блатной фраер Корма, стаскивая с Наташи Серого. Тот, целиком озабоченный одним, упирался, не хотел подчиняться.
- Да я тебе кадык вырву, змей! - обозлился Корма и, навалившись, всадил Серому локоть в нос. - Ты че, блатней блатного?
На Наташу брызнула кровь. Она в ужасе закрыла лицо, ещё больше размазав красное. Серый свалился с кровати, пополз под неё.
- Слышь, Корма, бес попутал! - закричал с пола Акула.
- Монголу расскажешь, - отмахнулся Корма.
- Да я и не успел ничего! - радостно высказался Серый уже из-под кровати.
Вдруг дверь снова открылась, и в комнате появилась голова с раскосыми глазами и в солдатской пилотке. Это был ефрейтор Витя Шантуй, чукча-чифирист, заглянувший на шум и на свою беду в свиданочное отделение.
- Мент, сукой буду! - обрадовался Шантую Кабан. - Мочи гада!
- А ну, тормозни! Это ж Витек-чукча, путевый боец! - остановил его Корма и обратился к чукче. - Слышь, воин: тут баба, надо её отвести на КПП, пусть домой дёргает! Понял? И сам живым выйдешь, хорошо?
- Хорошо, однако, - согласился Витя. - Пойдем, баба, домой.
Он потянул Наташу с кровати за руку, но вдруг заметил кровь.
- Нехорошо, зёма, - показал он глазами.
Корма, чтоб не объясняться с солдатом-ментом, молча кивнул на Серого, утиравшего окровавленный нос лиловой, видавшей виды, "марочкой"...
- Игорька откачать - и в зону! - приказал Корма. - Здесь делать нечего... Ну, хавку, курево, чай берите.
Он накинул Наташе на плечи пальто, сунул в руки сумочку.
- Пошли! Я вас с бойцом до решки доведу, а то нарветесь на гоп со смыком...
Наташа остановилась уже у самой двери, оглянулась: Игорек лежал на полу, а над ним энергично и напоказ махал казенным вафельным полотенцем Акула, несколько минут назад сам же и вырубивший своего нынешнего "пациента". Серый выползал из-под кровати, поливая пол кровью из носа. Кабан, можно сказать, мило улыбался вслед.
- Да ни хрена, отдышится! Рви когти, дама! Другого раза не будет! подтолкнул её Корма. - У него "звонок" скоро, наобнимаетесь еще...
Он глянул на Наташину сумочку.
- Слушай, а бабки-то у тебя есть? Ты уж подкинь на общак, а? За Игорька. Себе оставь на билет, на цацки...
Игорек уже открыл глаза.
- Эй, Корма! - махнул он рукой.
- Все ништяк, Рэцэдэ, - ответил Корма. - Щас в зону пойдем. А она домой...
Наташа уже вытащила из сумочки мятые купюры. Корма быстро выхватил несколько, покрупней.
- Без обиды?
Рядовой Шантуй осуждающе покачал головой, но, поскольку сам находился на волосок от смерти, не стал предъявлять претензий как положено по уставу.
Молодая женщина, солдат-чукча и блатной фрайер Корма прошли к решетке КПП зоны мимо зеков, уже ворвавшихся в эту часть корпуса и сновавших по коридору кучными группами. Слышно было, как в одной из комнат бьют "козла" Акимыча и пропускают через скорый "хор" его не такую уж и старую старуху: бабий визг смешивался с басом парикмахера и разноголосьем мужиков.
- Вы чё здесь нарисовались? - спросил громко Корма. - Тут ничё не ловится. Давай на улицу!
- Давай на улицу! - повторил командирским голосом, выделившись из толпы, Евгений Кирсанов по кличке Лаборант. Этот зек стоил отдельного разговора: глаза у него горели, он и внутри весь пылал, охваченный, как пламенем, значительностью происходящего. Лаборанту хотелось выделиться в бунте, взять в свои руки хоть часть руководства.
Толпа пошла, толкаясь, обратно к узким дверям. Кирсанов уже что-то громко говорил - тоном, не принимающим никаких возражений.
У решетки КПП Корма пробыл недолго, но все же больше, чем нужно: дежурный прапор Сиклеев не хотел впускать Шантуя с Наташей Кожемякиной.
- Как я её пущу, слышь, - говорил он скороговоркой. - Кто шмонать её будет, она ж со свиданки идет, слышь, вдруг выносит что-нибудь, чего нельзя, а шмонщики все у Хозяина, и открывать вообще не велено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115