Пулеметчик сначала раздроблял ноги, для того чтобы они не могли поддерживать туловище, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял свою жертву висеть, истекая кровью... Тут же сидели и любовались казнями приглашенные гости, которые пили вино, курили, наслаждаясь игрой на пианино или балалайках. Людей не добивали насмерть, а сваливали в фургоны и бросали в яму, где многих погребали заживо. Ямы, вырытые наспех, были неглубоки, и оттуда не только доносились стоны, но были случаи, когда жертвы с помощью прохожих выползали из этих живых могил, лишившись рассудка.
Часто изверги развлекались сдираним кожи с живых людей, для чего их предварительно бросали в кипяток, затем, надрезав кожу на шее и вокруг кистей рук, стаскивали ее щипцами, после чего "освежеванные" тела выбрасывали на мороз... Этот способ был излюбленным в харьковской чрезвычайке, во главе которой стояли товарищ Эдуард и каторжник Саенко. По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах чрезвычайки много "перчаток". Так называлась вместе с ногтями содранная с рук кожа. Раскопки ям, куда сваливали трупы убитых, обнаружили следы чудовищных операций над половыми органами, сущность которых не могли определить лучшие харьковские хирурги. Они высказывали предположение, что это одна из китайских пыток, по своей болезненности превышающая все доступное человеческому воображению.
На трупах бывших офицеров, кроме того, были вырезаны ножом или выжжены огнем на плечах погоны, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские знаки, были отрезанные носы, губы и уши... На женских трупах - отрезанные груди и сосцы и прочее. Встречалась масса раздробленных и скальпированных черепов, содранные ногти с вбитыми под них иглами и гвоздями, выколотые глаза, отрезанные пятки. Многие арестованные были попросту живьем затоплены в подвалах.
В Петербурге во главе чрезвычайки стоял латыш Петере, переведенный затем в Москву. По вступлении своем в должность он немедленно расстрелял свыше 1000 человек. Трупы казненных он приказал бросить в Неву, куда сбрасывались и тела расстрелянных им в Петропавловской крепости офицеров. К концу 1917 года в Петербурге оставалось еще несколько десятков тысяч офицеров, уцелевших от войны, и большая половина их была расстреляна Петерсом, а затем Урицким.
Переведенный в Москву, чекист Петере, в числе прочих помощников имевший латышку Краузе, залил кровью буквально весь город. Краузе издевалась над своими жертвами, измышляя самые изуверские виды мучений преимущественно в области половой сферы, и прекращала их лишь после полного изнеможения и удовлетворения собственной половой реакции. Такие экзекуции длились часами, и она делала перерыв только после того, как корчившиеся в страданиях молодые люди превращались в окровавленные трупы. Ее достойным сотрудником был не менее извращенный садист Орлов, специальностью которого было расстреливать мальчиков, которых он вытаскивал из домов или ловил на улицах. Только в Москве им было расстреляно несколько тысяч подростков. Другой чекист, Мага, объезжал тюрьмы и расстреливал заключенных, третий посещал с этой целью больницы...
В изданной Троцким брошюре "Октябрьская революция" большевистский теоретик и практик хвастается несокрушимым могуществом Советской власти. "Мы так сильны, - пишет он, - что если мы заявим завтра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый получил 25 ударов розог, то 75% тотчас бы явилось и стало бы в хвост и только 25% более предусмотрительных подумали запастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесного наказания..."
В Киеве управление чрезвычайкой находилось во власти латыша Лациса. Его помощниками были Авдохин, товарищ Вера, Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни различных комиссий - чрезвычаек. Каждая имела свой собственный штат служащих-палачей, но наибольшей жестокостью отличались упомянутые выше девицы. В одном из подвалов чека было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т, е, на эстраде, производились казни.
После каждого удачного выстрела раздавались крики "браво", "бис" и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней крышке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель для этих девиц была только легкой забавой и уже не возбуждала их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и товарищ Вера выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди. Особенную ярость у Розы и Веры вызывали те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательный крест. После невероятных глумлений они срывали эти кресты и огнем выжигали изображение креста на груди или на лбу своих жертв. С приходом Добровольческой армии и изгнанием большевиков из Киева Роза Шварц была арестована в тот момент, когда подносила букет одному из офицеров, ехавших верхом во главе отряда, вступавшего в город. Офицер узнал в ней свою мучительницу.
Практиковались в киевских чрезвычайках и другие способы истязаний. Так, например, несчастных втискивали в узкие деревянные ящики и забивали их гвоздями, катая ящики по полу... Пользовались палачи и Днепром, куда сотнями загоняли связанных друг с другом людей, которых либо топили, либо пачками расстреливали из пулеметов. Ударами тяжелого молота раскалывали голову несчастным пополам так, что мозг вываливался на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134