Насио Мадейра Мендес, стюард, обслуживающий четырех пассажиров и нескольких офицеров, находился один в небольшой кают-комапнии, когда туда, весело насвистывая, вошел старший помощник и прикрепил кнопками небольшой листок на доску объявлений. Потом он окинул свою работу оценивающим взглядом, нашел все в полном порядке и удалился на палубу. Насио, прервав мытье посуды после завтрака, с понятным любопытством подошел к доске и прочитал роковые слова. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сполна осознать весь ужасный смысл прочитанного. Осознав происшедшее, он смертльно побледнел и замер на месте от ужаса.
Насио Мадейра Мендес нанялся на "Санта Эужению" с единственной целью добраться до родного Рио-де-Жанейро без лишних хлопот. Его фальшивый паспорт безусловно привлек бы к себе пристальное внимание чиновников, если бы он сел на океанский лайнер или на самолет, поскольку паспорт ему справили из рук вон плохо. Тем не менее, Насио на большее надеяться не мог и уж, конечно же, по его собственному мнению, вполне мог сгодиться для работы стюардом на кухне, поскольку помощники на "купцах" всегда требовались и поэтому агенты по найму смотрели на бумаги кандидатов сквозь пальцы. В Рио же, как рассчитывал Насио, всем его тревогам придет конец. Команде будет по обыкновению дана увольнительная на берег и, оказавшись в родных местах, он попросту не вернется на корабль, не рискуя быть обнаруженным в большом шумном городе. Фальшивый паспорт он уничтожит, а может, и продаст с выгодой - потому как в нем была проставлена обычная фамилия Мендес, а лицо на фотографии могло принадлежать любому мужчине в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. Он до боли сжал зубы. Как же все просто складывалось до этого момента!
Насио Мадейра Мендес был мужчиной среднего роста. Невзирая на то, что острый клинышек волос делил широкий лоб на две неровные части, его худощавое лицо с небольшим клювообразным носом выглядело довольно привлекательно. А глядя на гладкую ровную кожу, ему никак нельзя было дать сорок два года. Лишь его холодный взгляд, замеченный теми, кто смотрел ему прямо в глаза, говорил о том, что этот невысокий крепкий мужчина не так молод, как кажется, и что ему свойственно вести достаточно разгульный образ жизни.
Он стоял перед доской объявлений, раскачиваясь в такт качке скрипящего всеми своими суставами корабля, и в нем зрела бессильная ярость. Его лицо побагровело. Он злился на капитана, принявшего такое решение, и на шторм, заставивший капитана принять это решение, но главным образом на самого себя, оказавшегося таким идиотом. Надо было улизнуть с судна ещё в Баии, ступить на родную бразильскую землю и добираться до Рио на своих двоих, либо на попутке, либо в крайнем случае на омнибусе, где полиция никогда не производит досмотра. Но он так по-глупому уверился в то, что сумеет благополучо добраться до Рио на "Санта Эужении", что только время потерял в том дурацком баре с теми двумя дурацкими девицами, а потом как последний дурак заявился на судно, которому суждено было стать для него плавучей тюрьмой, уносящей его прочь от пункта назначения. Боже всемогущий!
Он крепко сжал тонкие губы, так что они побелели, и невидящими глазами смотрел на немую доску объявлений. Себастьян сказал в Лиссабоне, что у него есть шанс обеспечить себя на всю жизнь - заработать столько денег, что ему и не снилось. А работы всего-то на несколько минут. И вот теперь его уносит от Рио, и он бессилен что-либо изменить. Он постарался заглушить гнев и спокойно поразмыслить над создавшейся ситуацией. Из-за этого крюка корабль прибудет в Монтевидео никак не раньше, чем через четыре дня, а Себастьян предупредил, что ему надо быть в Рио не позднее шестого числа - а иначе пиши пропало. А шестое будет как раз завтра! Черт! Черт! Ну почему, ради всего святого, он оказался таким дураком и не сбежал с этого проклятого судна в Салвадоре-де-Баия?
Он стоял и мрачно разглядывал листок с каракулями старпома, но перед глазами у него только проносился вихрь его мрачных мыслей. Только после того, как чья-то рука легла ему на плечо и несколько раз сильно потрясла его, Мендес понял, что к нему кто-то обращается.
- Плохие новости, стюард?
Даже в таком взвинченном состоянии Мендес понял, что перед ним один из четырех пассажиров - маленький кругленький человечек с пухлым шарообразным лицом и тоненькой ниточкой усов под носиком-пуговкой. Звали пассажира не то Дантес, не то Дюмас, не то Дортас. Его большие черные и словно бездонные глаза поблескивали, а редеющие седые волосы были какими-то пегими, точно их неровно окрасили. Насио мрачно уставился на него.
- Простите, сеньор?
Коротышка был воплощенное терпение.
- Я говорю, это объявление для вас просто как гром среди ясного неба.
- Объявление? - Насио заставил себя отвлечься от только что прочитанных им роковых слов и машинально напустил на себя привычное раболепие судового стюарда. - Нет, сеньор, я просто удивился. Мне-то какая разница.
Коротышка некоторое время задумчиво изучал лицо Насио, а потом переменил тактику.
- Вы же бразилец? - спросил он небрежно.
Отрицать это было бесполезно - Насио выдавал его акцент, и о его происхождении сразу же догадался даже этот толстяк-коротышка, говоривший по-испански с характерным резкими интонациями уроженца Рио-Платы.
- Бразилец? Да, сеньор.
- Вы разочарованы, что мы не бросим якорь в Рио?
- Разочарован? - На мгновение неуместное словечко едва не вывело Насио из себя, но он подавил снова захлестнувшую его волну ярости и даже умудрился неопределенно пожать плечами и выдавить на губах обиженную улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47