— Есть еще одна возможность, мистер Бекет. Могли существовать улики преступления, которое совершил сам Старик?— Но ведь он не сам стрелял в себя, мистер Джерико.— А предположим, что он собирался признаться в чем-то и кому-то из членов семьи показалась невыносимой сама мысль о том бесчестии, которое последует за подобным признанием? Вы сказали, что он называл свой сейф «хранилищем своих грехов»?— Он конечно же шутил. Вся его жизнь была на людях — и как священника, и как директора школы. Для человека, находящегося в его положении, было бы практически невозможно утаить от общественности нечто подобное. Мы уже проехались по всем этим улицам, мистер Джерико, и вернулись с пустыми руками.Джерико нервно заерзал в своем кресле.— Два человека знали доктора на протяжении большей части его жизни, — сказал он. — В двадцать первом или двадцать втором году он женился на Алисии Тотрой. Берт Уолкер повстречался с ним в пятнадцатом и потом почти всю жизнь провел вместе со Стариком. Был некоторый временной промежуток между окончанием войны и тем, когда Старик, теперь уже женатый человек, вернулся в двадцать втором в Лондон. Алисия и Берт должны знать его как облупленного. У них нет никаких предположений?— По крайней мере, они их не высказали, — ответил Бекет. — Привязанность Берта к Старику всегда была очень эмоциональной и глубокой. Он был просто очарован им. С Алисией сложнее — ее не так просто понять. Но она твердо стояла на его стороне во время того старого скандала с наследством. Временами я ловил себя на мысли, что их взаимоотношения весьма прохладны, но сейчас не могу сказать вам, было ли это из-за какого-то инцидента в их жизни или всего лишь по причине природной холодности Алисии. Берт, естественно, будет все изображать в красках, подчеркивающих достоинства Старика. Алисия, как я предполагаю, постарается придерживаться фактов. Но она весьма реалистично мыслящая женщина и потому станет защищать живых перед мертвыми. После смерти Старика все ее заботы теперь сосредоточились на детях. Да так, собственно, всегда и было.— А о чем болтали люди? Кого они подозревали?Бекет рассмеялся.— Кто платит деньги, тот и заказывает музыку, — сказал он. — Фред Пелхам и Артур Фрост особой популярностью не пользуются. Я думаю, что именно они были первыми кандидатами в подозреваемые. Луиза — это просто огонь. В возбужденном состоянии она способна проявить дикий темперамент. Но большинство людей считают, что если бы она задумала убить Старика, то скорее шлепнула бы его по голове каким-нибудь увесистым фолиантом, а не стала бы хладнокровно и расчетливо расстреливать с расстояния. Джорджиана представляется слишком неудачливым созданием, чтобы принимать ее всерьез. Представить Берта в качестве убийцы значило бы вообразить, как преданный пес бросается на своего хозяина.Бекет чуть заколебался.— Был, впрочем, еще один кандидат.— Алисия?— Нет. Алисию невозможно представить в качестве подозреваемой. Она слишком хорошо контролирует собственное поведение и смогла бы уладить свои проблемы гораздо более практически и логичным способом.— Но ведь не Уолтер же, которому тогда было только восемь лет?— Нет, не Уолтер. Но вы забываете мужа Луизы, Дрю Стивенса.— Но вы ведь сами сказали, что, по словам Луизы, он крепко спал.— Жена всегда может создать алиби для своего мужа, — сказал Бекет. — Тогда они еще не были в разводе. О нем даже речь не шла. Показания Луизы о том, что Дрю спал, естественно, создают ему алиби, но они также являются алиби и для нее самой.— В настоящий момент Дрю Стивенс не представляет для меня никакого интереса, — сказал Джерико. — Я с ним еще не встречался и слышал о нем всего лишь сплетни, дескать, он оказался недостаточно мужественным партнером для Луизы.— В свое время были некоторые обстоятельства, которые привлекали внимание к личности Дрю, — сказал Бекет как-то смущенно. — Одно время он мне нравился. В год убийства ему было пятьдесят — то есть на восемнадцать лет больше, чем Луизе. Мягкий, в меру остроумный, начитанный мужчина. К сорока годам, когда он влюбился в Луизу и женился на ней, он был уже утвержденным бакалавром. Как я полагаю, его опыт общения с женщинами был минимален, если вообще был таковой. Это был определенно не страстный донжуан. Не было в нем того огня, который мог бы поджечь ее костер. Ее не интересовали его изыскания в том, как повлиять на юные умы, а он не мог подстроиться под роль круглосуточного любовника. Ни физически, ни с точки зрения темперамента это ему не подходило.— Но я не вижу здесь мотивов для убийства тестя, — заметил Джерико.— Очевидных мотивов нет. Но еще до того, как Луизе пришла в тогда еще молодую головку мысль выйти замуж за Дрю, считалось, что Старик собирается назначить его заместителем директора школы. И это означало, что в один прекрасный момент Дрю сам окажется в директорском кресле. Я не психиатр, мистер Джерико, но я всегда имел свой взгляд на то, что заставило Луизу выйти замуж за Дрю. Они с отцом были очень близки. Когда Старик отказался взять ее в то лето в поездку по Европе, она была на него страшно сердита. Я всегда считал, что она вышла замуж за Дрю как бы в отместку за ту досаду и стала женой человека, который теперь занял в ее жизни место ее отца, а позднее возглавил бы Пелхам-Холл. Когда доктор Пелхам вернулся из Европы, узнав об увлечении Луизы и Дрю, он тут же назначил своим заместителем доктора Джеймса Инглиша. Возможно, это был своего рода ответный шаг, чтобы отплатить Дрю и Луизе. Для Дрю это оказалось настоящим ударом. Он связывал свое будущее, все свои ожидания с тем, что, казалось, было решенным вопросом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59