И. Брежнева - «Малая Земля», «Возрождение», «По заводскому гудку», «Речи Л.И. Брежнева», изданные на всех языках советских национальных республик. Я налил старику «боржом», он отпил несколько глотков и отдал мне фужер. В красном полумраке кабинета котенок возился у стула - царапал деревянную ножку, но лапы соскальзывали с поверхности дерева. Брежнев перевел взгляд с котенка на меня, спросил: - Отдать? А иначе - никак?
- Иначе пробуют КГБ и Отдел разведки. И не исключено, что в любой момент они схватят на Западе эту Аню Финштейн и…
- Понятно. Но если они не могут найти эту Финштейн, как же ты ее найдешь?
Я коротко рассказал ему о втором письме Ани и изложил свой план:
- Я должен срочно встретиться с этой Аней в Западном Берлине, и в обмен на адрес этих пленок ей выпустят из Восточного Берлина ее жениха.
- А если она надует, скажет не тот адрес?
- Когда она назовет адрес, я прямо оттуда позвоню в Москву своим помощникам, и как только они найдут пленки и перезвонят мне, этот Мингадзе пройдет через Берлинскую стену на Запад. Только сделать все нужно быстро, срочно, пока ГБ не нашло эту Финштейн.
Брежнев откинулся в кресле-качалке и медленно закачался в нем, обдумывая. Потом спросил:
- Думаешь… она… поверит тебе?… А вдруг… мы… возьмем пленки… а жениха не выпустим?…
С минуту он разглядывал меня. Потом спросил:
- Ты женат?
- Разведен.
- Родители есть?
- Родителей уже нет в живых, Леонид Ильич.
- Так… Значит… разведен… родителей нет… а девушку твою убили… Где же… у нас гарантии… что ты не… сбежишь на Запад?
- У меня здесь сын, Леонид Ильич.
Собственно, это и был самый кульминационный момент нашего разговора. Здесь решалось все, что могло и должно было произойти потом.
- Сын?… Н-да… дети держат… не всех, правда… - он покачался в своем кресле-качалке и глянул за окно. Стрелки часов на Спасской башне приближались к шести. - Хорошо, ты будешь у нее заложником, а твой сын - у нас… Это хорошо. А где сидит ее жених, в какой тюрьме?
- Они его от меня прячут. Но если вы подпишете Указ Верховного Совета о его помиловании, я найду Мингадзе, не беспокойтесь. Достаточно прижать начальника ГУИТУ Богатырева…
Он сел в кресло за письменным столом, задумался, помолчал. Потом спросил:
- А другого пути, значит, нет?…
- Нет, - сказал я как можно тверже.
- И ты уверен, что тебе отдадут этого Мингадзе живым или тебя самого не прихлопнут за Красной стеной?
- Сейчас - нет. Сейчас ни ГБ, ни Отдел разведки не будут мне мешать. Они захотят переиграть меня на последнем этапе и отнять пленки. Но это уже продумано…
- Ну, на последнем этапе я их сам переиграю… Слушай, ты знаешь какой-нибудь свежий анекдот про меня?
- Про вас? - изобразил я удивление на лице.
- Ладно, только ты мне ваньку не валяй, про меня полно анекдотов ходит. Особенно про то, что я эдакий старичок блаженный, ниче уже не соображаю. Например, ты слыхал такой анекдот? Брежнев приходит на работу, а секретарь ему говорит: «Леонид Ильич, у вас один ботинок коричневый, а второй красный». - «Ну да, - отвечает Брежнев, - а у меня и дома остался один коричневый и один красный». Понял? Брежнев уже такой старый, что ничего не соображает, блаженный. И это замечательно! Это значит, что в глазах народа я ни в чем не виноват - ни в продовольственных трудностях, ни в афганских делах, ни в польских. А еще анекдот хочешь? На заседании ЦК Брежнев говорит: «Товарищи… Мы хотим… наградить товарища Черненко… орденом Ленина и орденом Первого Кавалера Советского Союза… Вы спросите, почему? Потому что когда мы хоронили товарища Суслова… и заиграла музыка… товарищ Черненко первый пригласил даму на танец…»
Я рассмеялся, а он взглянул на меня удовлетворенно и сказал:
- Нравится? Это я сегодня придумал. Только никому не рассказывай до похорон Суслова, ладно? Вообще, я тебе скажу, я очень боюсь - что будет со страной, когда я умру? Если Андропов захватит власть - ох! - он тяжело вздохнул. - Ведь он пятнадцать лет работал с Сусловым душа в душу. Все международные акции они вдвоем разрабатывали. Суслов курировал международное коммунистическое движение и по этой линии зазывал к нам всяких молодых коммунистов из арабских и латиноамериканских стран, а Андропов здесь готовил из них террористов. И теперь придется ему бросить кость - отдать пост Суслова. Но пока я у власти - ладно, а вот если я умру завтра, что будет с партией, со страной?… - он явно устал и нажал кнопку на своем столе. В ту же секунду Жаров открыл дверь. Брежнев сказал устало: - Устинова и Белкина срочно ко мне. И еще этого… как его? Начальника лагерей и тюрем…
- Генерала Богатырева, - подсказал я.
- Да, его…
- А Белкин вам зачем? - спросил я.
- У него журналистский паспорт с визами во все страны Европы, - объяснил Леонид Ильич. - Он может сегодня вылететь в Париж или в Лондон и оттуда позвонить этой еврейке. А из Москвы ей звонить нельзя - КГБ прослушивает. Кто тебе еще нужен сейчас?
- Марат Светлов, - сказал я и подумал: да, этот кремлевский старичок не так прост, как кажется даже своим советникам.

18 часов 45 минут
В коридоре третьего этажа гостиницы «Националь» Марат Светлов с озабоченным видом врал майору КГБ Шаховскому:
- Срочно нужна ваша помощь, майор! Как говорится, вы - нам, а мы - вам. В долгу не останемся.
- А в чем дело? - майор Шаховский руководил в КГБ отделом по «сервировке» иностранных туристов проститутками, и гостиница «Националь» была его штаб-квартирой.
- Сегодня утром из Вознесенского монастыря пропали золотой оклад и четыре иконы XVI века. По моим данным, грабители собираются сплавить их за рубеж через иностранцев с помощью вот этой красотки, - и Светлов показал майору фотографию Тамары Бахши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141