- Я думаю, что они устали сегодня. Мы подвезем Антона домой, на Пресню, а потом мне еще нужно в Первый мединститут, в анатомичку.
- А что? Я сегодня не у тебя ночую? - спросил Антон.
Я давно ждал этого вопроса. По субботам Антон обычно ночевал у меня, но сегодня, когда у меня поселилась Нина, это было ни к чему.
- Я же тебе сказал, что у меня еще есть дела. Сегодня ты будешь ночевать у мамы…
Антон отвернулся к окну, и больше я в этот вечер не услышал от него ни слова. На Пресне, когда мы остановились у его дома, он молча вышел из машины и, не повернувшись, худой и прямой, ушел в свой подъезд. И я впервые заметил, что куртка на нем далеко не новая, а кроличья шапка вытерта. «Сын следователя по особо важным делам ходит как оборванец», - подумал я. Но на новое пальто и пыжиковую шапку его отец еще денег не заработал, а точнее - именно эти деньги прокутил в Сочи, в отпуске. Что ж, нужно срочно заработать другие. Нужно расследовать это дело, тогда и зарплата будет побольше, рублей четыреста могут назначить в месяц, а это уже и сыну на пальто хватит, и на Ниночек останется…
- Пироговская улица, - сказал я. - В Первый мединститут.
Ниночка, сияя глазками, прижалась ко мне на заднем сиденье.
- Но имей в виду, - говорил я ей, когда мы отпустили машину возле входа в анатомический театр Первого медицинского института, - анатомичка - это тебе не цирк, это попросту говоря - морг. И покойнички воняют, тебя с непривычки может стошнить.
- Я хочу быть с тобой везде! Меня не стошнит! - упрямо сказала она, спускаясь рядом со мной по лестнице мимо «холодильника» - зала, где хранятся трупы, - в анатомический зал.
Здесь, в разных концах анатомички, за сепарационными столами работали несколько человек.
Борис Градус - один из наших лучших, если не самый лучший эксперт-патологоанатом - крепкий, широкий в плечах, с большой и лысой, как бильярдный шар, головой и с роскошной иссиня-черной окладистой бородой - ну, настоящий еврейский мясник в окровавленном переднике и со скальпелем в левой руке - повернулся к нам от сепарационного стола, где лежало наполовину укрытое простыней тело.
- Ого, кто прибыл! - сказал он. - Привет! Экскурсию привел?
- Почти… - ответил я.
- А я думал, очередную жертву автокатастрофы везут. Как в Москве гололед или снегопад - так у нас тут работы невпроворот, ездить люди не умеют, аварии каждые десять минут.
- Знакомьтесь, - сказал я. - Это Нина, моя племянница.
- Понятно, - сказал со значением Градус. - Извините, барышня, руки у меня в перчатках. - И, окинув Ниночку профессиональным раздевающим взглядом, сказал мне укоризненно: - А больше ты такую девочку никуда не мог сводить? Ни в ресторан, ни в театр, в морг привел!
- Я по делу, - сказал я.
- Ну еще бы! Кто же в морг без дела ходит? Покойники разве, так и тех приносят.
Ниночка, слегка побледнев, отвела глаза от выреза в простыне, укрывавшей труп на сепарационном столе. Я и сам старался не смотреть на этот вырез - там торчали еще не зашитые в тело, вывороченные при автокатастрофе внутренности. Легкие были почерневшие, в густой никотиновой слизи - покойник был заядлым курильщиком. Но смотреть в этом зале больше было не на что - в глубине комнаты работали над двумя трупами еще два медбрата и какая-то незнакомая мне молоденькая ассистентка, скорей всего - очередная студентка или аспирантка мединститута, которую привораживает Боря Градус. Вдвоем с малознакомым мне медбратом она пришивала покойнице отрубленную часть черепа с уже отмытыми от крови волосами.
- Тоже катастрофа? - спросил я у Градуса, кивнув в ту сторону.
- Нет, топором, - сказал он. - Небольшая семейная ссора после четвертой бутылки водки. Ну как вам, Ниночка, нравится у нас?
- Интересно… - храбро сказала Нина.
- Ого! Молодец! А в мединститут не хочешь поступить? Могу устроить по блату.
- Ладно, кончай, - сказал я. - Слушай. Я веду дело о смерти Мигуна. Кто его гримировал перед похоронами? Ты?
- Нет, мне таких чинов штопать не доверяют. Я беспартийный. Да и слава Богу. На меня этих покойников хватает. А что тебе нужно?
- Поговорить с тем, кто его гримировал.
- Вскрывала его наша кошерная бригада - Туманов, Живодуев и Семенов, - сказал он.
- Вот именно, но ты же понимаешь - с ними говорить без толку.
Он кивнул. Эксперты, вскрывавшие Мигуна, - заведующий моргом Живодуев и его заместитель Семенов, которые всегда производят вскрытие отбывших в небытие членов правительства, - были проверенными в КГБ людьми и никогда не скажут ничего, кроме того, что написали вмеcте с Тумановым в акте судебно-медицинского исследования.
- А тебе как - для проформы нужно поговорить или… - спросил тем не менее Градус.
- Вот именно - «или», - сказал я, глядя ему в глаза.
- Тогда вот что, - он понизил голос. - Вон стоит Сан Саныч, он гримировал твоего Мигуна. Но без армянского коньяка разговаривать с ним не советую. Сбегай за коньячком, только хорошим, отборным, а я пока устрою твоей племяннице экскурсию по анатомичке. Ниночка, как вы насчет чистого спирта? Не брезгуете? Медицинский, - и он достал из стеклянной тумбочки с хирургическими приборами и инструментами пузатую колбу с медицинским спиртом. - Не бойтесь, это для храбрости.
- Только не спои мне ребенка, - сказал я и вышел из зала.
Вернувшись через 15 минут с бутылкой армянского коньяка, я застал Градуса и Нину с медицинскими склянками вместо рюмок в руках.
- Уже вернулся? - сказал Градус. - Быстро! Дрейфишь за племянницу? Любит он вас, значит, Ниночка. Бережет. Давай, старик, тебе тоже нальем. И вот маслинки.
- Поехали! - он поднял свою склянку: - За наших прекрасных «племянниц» с их алыми губками! - произнес он и, подняв торчком бороду, опрокинул в рот полную склянку спирта, а затем проворно забросил туда же матово-влажную маслинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141