И вот почему Фридрих по такой дешевке сплавил в «Неву» «Журналиста» и «Площадь» - не ради славы преходящей, а ради вполне конкретной прибыли: только за последние три года в России под именем Незнанского издано полсотни романов. И, когда бы я ни приезжал в Россию, со всех книжных прилавков от Питера до Камчатки мне хохотала в лицо сытая моей кровью физиономия «писателя», я буквально воочию видел его червивую ухмылку над людьми, которые доверчиво платят настоящими деньгами за его липовые книги. При средних тиражах в сто тысяч экземпляров и цене три доллара за книгу вы легко сосчитаете, сколько денег извлекли Незнанский и К° из доверчивых карманов российских читателей.
Три года назад я «пошел в сознанку»: написал «Литературное покаяние: паразит Фридрих Незнанский». В этом очерке я честно покаялся перед российским читателем в создании детективного акына Незнанского и подробно рассказал, как это случилось. Покаяние это вместе с полным текстом «Красной площади» было сначала опубликовано ростовским издательством «Гермес», а затем московским «Эксмо», и оба 25-тысячных тиража тут же разошлись, став раритетом. Но на коммерции Незнанского это никак не отразилось. Читатели не услышали моего вопля: «Осторожно: вор, аферист и отпетый бездарь!» Зато Незнанский решил заработать и на моем «Покаянии». В августе 96-го в Замоскворецкий районный суд Москвы поступило его исковое заявление. Незнанский требовал с издательства сотни тысяч долларов за «оскорбление его чести и достоинства не только как писателя, но и как человека, как личности».
Я возликовал: встреча с Незнанским в суде, о которой я мечтал столько лет, назначена! И сам полетел в Москву. Но в Москве адвокаты Борис Абушахмин и Эдуард Гаврилов охладили мой дуэльный пыл: «Где свидетельства того, что именно вы, и вы один, написали «Красную площадь»? Как вы собираетесь доказать, что романы Незнанского написаны «литературными неграми»? Какими документами подтверждено каждое слово, которое вы о нем написали в «Покаянии»? Поймите, не только денег хочет Незнанский, он хочет уничтожить вас как писателя. По нашим сведениям, он сам приезжает на суд».
Однако Незнанский в Москву не явился, представлявшая его в суде адвокат Светлана Зуева сказала, что в последний момент он «по состоянию здоровья» сдал билет. Процесс отложили.
И вдруг прямо накануне суда в «Московском комсомольце» появилась заметка:
АВТОРЫ «ЖУРНАЛИСТА ДЛЯ БРЕЖНЕВА» ПОССОРИЛИСЬ НА ПОЧВЕ ПЛАГИАТА
Судебное разбирательство между двумя известными литераторами - Фридрихом Незнанским и Эдуардом Тополем - начнется завтра в Замоскворецком суде столицы. Эдуарду Тополю придется отвечать в суде за нанесенные Незнанскому оскорбления. В книгу «Красная площадь» была включена статья, в которой Тополь поливает грязью Незнанского. Автор пасквиля называет истца вруном, аферистом, графоманом и образчиком плагиата. Свою репутацию Незнанский оценил в 100 миллионов рублей.
Я понял, что противная сторона тоже времени зря не теряла и предупреждения моих адвокатов не были пустым звуком. Поэтому в ту же ночь написал в «МК» опровержение.
И вскоре в газете появилась большая статья: «КАК ПОССОРИЛСЯ ТОПОЛЬ С НЕЗНАНСКИМ». Цитировать ее не имеет смысла, вот лишь пара абзацев:
«Когда я писал «Журналиста для Брежнева», то предполагал, что Незнанский будет консультантом этой книги. В итоге выяснилось, что консультации его оказались бесконечным враньем. А в литературной работе он участия не принимал.
(Сейчас) я вижу, как море макулатуры заливает книжный рынок России. Я не отвечаю за всех халтурщиков, но я ввел Незнанского в литературу и должен раскрыть его настоящее лицо. Незнанский никакой не писатель, а был и есть паразит по определению, данному в словаре Ожегова, то есть организм, живущий за счет других».
И оказалось, что у печатного слова есть еще кое-какая сила: сразу после этой публикации читатели стали выводить на меня «литературных негров» Незнанского, а те доверительно сообщали свои рецепты изготовления его романов. Так я узнал, что Пушкину, который памятник себе воздвиг нерукотворный, далеко до Незнанского. Фридрих Евсеевич воздвиг себе целый «Олимп», где директорствует его личный представитель на всей бывшей территории СССР - Михаил Каминский.
«Каминский нам говорит: вы должны молиться на Незнанского - он всех нас кормит!» - рассказывал мне один из «негров».
Я живо представил себе творческую лабораторию Фридриха в Гармиш-Партенкирхене. Рабочий день кормильца «олимпийцев» российской словесности начинается с просмотра московской прессы, столь богатой нынче криминальной хроникой, что хватит на дюжину «маршей Турецкого» и других литературных сыщиков и сыщиц, бытующих на российском книжном рынке. Старательно выписав самые лакомые, с его точки зрения, происшествия, Фридрих Евсеич отправляется на прогулку, где творчески переосмысливает прочитанное в «сюжеты», чтобы по возвращении домой составить двухстраничное наставление московским «неграм». Отработав таким образом, писатель обедает, спит, а потом приступает к чтению «своих» произведений, поступивших из Москвы с утренней почтой.
Вот так. Кто сказал: «Ни дня без строчки»? Ни дня без романа.
15 апреля, за неделю до суда, я снова был в Москве.
К этому времени мой адвокат Борис Абушахмин тоже подготовил целую папку интересных документов и нескольких свидетелей, укрепляющих наши позиции. Я стал приглашать на суд журналистов.
- Ваша честь, - сказал судье Абушахмин, - предметом этого судебного разбирательства является многолетний спор Тополя и Незнанского по поводу авторства романов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141