Все такой же ладный и симпатичный - с белым треугольником рубашки в
вырезе жилета, с крылышками на пилотке, с алой звездочкой над кар-
машком.
Звездочку Максим носит последние деньки. Послезавтра на дружин-
ном сборе его примут в пионеры. Многих в классе уже приняли, но Мак-
симу старшая вожатая Римма Васильевна в тот раз сказала:
- Ты, Рыбкин, человек пока новый. Прояви себя в коллективе, а в
мае решим.
Максим тогда расстроился: как себя проявлять, он не знал. Но,
видно, как-то проявил, потому что сейчас решили принять. Наверно, уж
менять решение не станут. Особенно если увидят, как он поет по теле-
визору...
Максимкины мысли прервала сирена. В переулок на полном ходу
свернула "скорая помощь". Жизнь устроена сложно: у кого-то праздник,
а у кого-то беда. Максим отскочил от лужи, чтобы не забрызгало. Про-
водил машину глазами. В кабине рядом с шофером сидела женщина в бе-
лом халате и белой шапочке - такой же, как у школьного врача Светла-
ны Сергеевны. Той самой, которая делает ребятам прививки.
Вспомнил Максим Светлану Сергеевну, и тут же его стало грызть
беспокойство. Потому что перед весенними каникулами, на уроке чте-
ния, когда настал тот жуткий момент и учительница Софья Иосифовна
сказала, что теперь в кабинет врача пойдут Иванов, Стременко и Рыб-
кин, Максим не выдержал. Он встал и удивительно спокойным голосом
сообщил:
- А мне совсем недавно укол делали. В старой школе. Если снова,
то, наверно, это вредно.
- Да? - подозрительно сказала Софья Иосифовна. - Тогда об этом
должна быть запись в медицинской карте.
- Не знаю. Но мне точно делали. Я еще на другой день в школу не
ходил, потому что температура была и болело.
Максим врал с холодным отчаянием человека, над которым висит
смертельная опасность. Не было в нем тогда ничего сильнее страха.
Максим боялся в жизни многого. Хулиганов вроде Транзи. Оставать-
ся в пустой квартире поздно вечером. Грозы, когда грохает над самой
головой... Но страх перед уколами был особенный.
Всего два раза делали Максиму прививки - в первом и во втором
классе. А страх был постоянный. Потому что кто знает, когда следую-
щий раз? Конечно, Максим не всегда помнил о страхе. Но, собираясь в
школу, он обязательно думал: "А вдруг сегодня?" И когда видел вдруг,
что в школьном вестибюле мелькает белый халат, сразу начинал мучить-
ся: не готовятся ли? И если посреди урока в тихом коридоре начинали
стучать каблучки, он вздрагивал. Сразу представлялась медсестра или
врач. Она приближалась (стук-стук-стук) неотвратимо, и в руке ее по-
качивалась блестящая круглая коробка, а внутри коробки-шприцы. Они
похожи на громадных комаров с прозрачными брюшками и беспощадными
жалами. Когда нажимают на поршень, из жала бьет удивительно тонкая
струйка, а потом на кончике иглы повисает капля. А затем... "Ну, го-
лубчик, повернись, не бойся..." Ага, не бойся !
И страшно не только потому, что больно. Хуже всего-жуткое ожида-
ние, тихое звяканье металла, замирание в душе. И неизбежность. Ведь
никуда не сбежишь, не спрячешься. И приходится через силу улыбаться
и делать вид, что все это-чепуха на постном масле. Потому что есть
одна вещь, еще более страшная, чем укол. Насмешки! Если узнают, что
трус...
Ехидный, похожий на колючего морского конька Мишка Стременко и
так уже подозрительно поглядывал в прошлый раз на Максима...
А каблучки: стук-стук-стук... Слава богу, мимо! Но это сейчас
мимо. А ведь все равно когда-то настанет момент: "Рыбкин, к вра-
чу"... И вот он настал.
И Максим не выдержал. Он врал, хотя и понимал, что вранье очень
скоро может открыться.
Не открылось. Наверно, поверили. Или забыли про Максима в суете
многих дел. Но страх то и дело возвращался: вдруг узнают? Тогдавсе.
Во-первых, неизбежен сам укол. Во-вторых, весь класс будет смеяться.
А Римма Васильевна скажет: "И ты, Рыбкин, после такого вранья наде-
ешься стать пионером?"
Впрочем, сегодня в школе Максим почти не будет, потому что экс-
курсия. Завтра выходной. А послезавтра уже прием в пионеры. Наверня-
ка ничего не успеет открыться. А дальше уже каникулы на носу.
За каникулы Максим подрастет и окрепнет. И воспитает силу воли.
И смелость. Он и сейчас уже стал чуть-чуть смелее. Раньше боялся
петь перед залом, а сейчас не боится. Ну, если по-честному, то самую
капельку. Не боится, а волнуется.
И надо шагать, потому что до концерта не так уж много осталось
времени.
Пора! Максим расправил плечи и... Ух ты! Рядом с его сандалией
лежала замечательная вещь! Винт с головкой и накрученной гайкой.
Длиной с Максимкин мизинец, толщиной чуть побольше карандаша. Прек-
расный новый болтик со свежей острой резьбой. Такой для чего хочешь
пригодится!
Болтик был полувтоптан в сырую землю. Максим выковырнул его,
наскоро отмыл в луже, вытер листом подорожника.
Жаль, что положить некуда. В плоский кармашек на жилете не су-
нешь: будет проступать под материей да и запачкать может. Ну и лад-
но! Можно в кулаке нести. Хорошая находка - хорошая примета. Значит,
все будет хорошо.

Полет
Максим не бывал еще в тех местах, где телестудия. Но заблудиться
было трудно. Телемачта - высотой- почти двести метров, и ее видно
отовсюду. Можно пешком добраться, а можно и на троллейбусе. Анатолий
Федорович объяснил Максиму, что надо проехать всего три перегона, и
будет остановка "Телецентр".
В троллейбусе были свободные места, но Максим не сел. Он встал
на задней площадке, спиной к окошку, и закинул руки за трубчатый по-
ручень.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7