Командир ПЛ К-130 убрал его после того, как штурман стал много говорить о районе активного промысла.
Осужденный на солидный срок, Бибигон каменной рукой командора еще раз попытался дотянуться до генерала. Возможно, и сделал бы из Тимофея Георгиевича труп, хотя бы политический, если б не Муза Пегасовна. Ввергнутый в круговорот всех этих следствий, очных ставок и показаний свидетелей, генерал отошел от предвыборной борьбы за губернаторское кресло. Казалось, окончательно.
В один из последних дней предвыборной кампании "Пионер столицы" напечатал статью журналиста Виталия Бонивура "Генерал в дамках". Обвинительный лейтмотив звучал довольно-таки примитивно: генерал-де человек плохо образованный, обучен только одному языку - как он будет искать инвесторов для нищей области? Чтобы доводы выглядели еще убедительнее, к статье был приложен аттестат зрелости о среднем образовании будущего генерала, где в каждой строчке - только тройка.
В дело разрушения политического имиджа генерала запустили и судебный процесс над наркодельцом, бывшим контр-адмиралом Мотылевским. Мол, рука руку моет, все генералы одним миром мазаны, просто этого еще не поймали.
Вопреки ожиданиям Бибигона, заказавшего статью еще в хорошие для него времена, все изложенное лихой рукой столичного журналиста не привело генерала в уныние. Напротив, вдохновленный пламенными речами Музы Пегасовны о чести и достоинстве, генерал, рейтинг которого после длительного отсутствия на политической арене был близок к нулю, встретился в последний день предвыборной кампании с избирателями.
По совету Музы Пегасовны, для этой встречи генерал зафрахтовал самый большой зал города. Не ограничившись советами, ради такого мероприятия Муза Пегасовна заложила в ломбард переходящую, как красное знамя, соболью шубу. Взамен потребовала единственное: рояль должен стоять на сцене, а не в кустах. Счастливые соперники, с коими трудно было не согласиться, - через день выборы, - находили потуги генерала абсурдными и вне всякого сомнения запоздалыми. Но только не Муза.
Мало того, отринув все разумные доводы, день перед встречей с избирателями Муза посвятила музыкальному образованию Тимофея Георгиевича. С утра до вечера, пока партитура не покорилась целиком и полностью генералу, они в четыре руки и соло штудировали единственную мелодию - "Прощай, любимый город". Генерала уже тошнило от "любимого города" и "седого боевого капитана", но Муза вновь и вновь, игнорируя стуки соседей по батарее, требовала безупречного исполнения. И она добилась своего: генерал клевал клавиши носом, но бацал грамотно, без фальши.
Оснащенная огромным букетом желтых георгинов, Муза Пегасовна первой вошла в пустой концертный зал и заняла место в первом ряду. Всегда безупречно одетая, в этот день она превзошла самое себя. И если раньше я повторяла "Кармен на пенсии", то сегодня решилась исключительно на "Кармен". Настолько несовместны были эта красавица, с горящими глазами, прямой спиной, белозубой улыбкой, в шикарном брючном костюме красного цвета, и пенсия, да еще такая жалкая, как у наших стариков.
- Что он говорит! - громко шептала мне Муза Пегасовна, слушая речи генерала, обещавшего наладить жизнь области в пределах истинных возможностей. - Ну кому интересны дороги, отопление и наличие рыбы в магазинах? Надо обещать глобально, врать по-крупному.
Видимо, в ее словах была сермяжная правда, а может, электорату окончательно наскучило однообразие предвыборных обещаний, но зал сидел как заторможенный, словно пустой, ни вздоха, ни выкрика.
- Кого могут возбудить эти занудливые речи?
Муза Пегасовна поднялась с места и, тряхнув головой, встала на сцену.
- Отправилась возбуждать, - шепнула я сидевшему рядом он.
- От этого бывают дети, - заметил Лелик.
- От этого бывают губернаторы, - поправила я его.
Я знаю Музу Пегасону, как знает бессменную руководительницу всевозможных хоров треть жителей нашего региона, певшая под взмахи ее властных рук. Попробуйте пройти с Музой Пегасовной по широкому проспекту города и не встретить того, кто открывал рот под ее руководством. Желаю вам успеха!
Стремительной походкой проследовав на сцену и вызвав восторг уже от одного узнавания, она вложила генералу в руку желтые хризантемы и ненавязчиво отодвинула его от микрофона на полуслове.
- Я старуха! - с вызовом бросила она в ряды.
От ее низкого, завораживающего тембра проснулись все.
- Я старуха! - громко повторила Муза Пегасовна.
- Сколько старухе лет? - крикнул чей-то молодой голос.
- Мне еще нет девяноста, - гордо ответила Муза.
Заскучавший было народ развеселился.
- А дети есть? - неслось с галерки.
- Дети есть, и внуки тоже, - сообщила Муза Пегасовна. - Я предводитель стада в девять голов.
- В десять голов, - наклонясь к микрофону, поправил ее генерал.
По его выразительному взгляду, брошенному на Музу Пегасовну, все поняли - генерал посчитал себя.
- Десятая голова пока под вопросом, - не растерялась Муза Пегасовна. Беру только губернаторами.
Зал восторженно взвыл от такой санта-барбары, развернувшейся на их глазах. Словно фокусница, она раскрыла газету, непонятно каким образом оказавшуюся у нее в руках.
- Здесь пишут, - сказала она просто, без всякого надрыва, с мягкой душевной интонацией, - что Тимофей Георгиевич не знает иностранных языков, владеет только родным - русским.
Газета плавно полетела в зал.
- Я хочу поклониться генералу. Поклониться до земли за то, что он знает наш могучий, богатый русский язык. Спасибо вам, Тимофей Георгиевич, за любовь к родной земле, ее народу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77