Их либо кто-то направлял ко мне, либо они находили меня сами, случайно услышав о былых подвигах. Но меня это не интересовало — главное, чтобы они давали работу и, конечно же, платили за нее.
Поняв, что я жду от нее объяснений, дама глубоко вздохнула и, совершенно не мешкая и не стесняясь, что мне особенно в ней понравилось, ровным голосом начала:
— У меня возникли проблемы, решить которые одна я не в состоянии. Обе мои несовершеннолетние дочери беременны, и ни одна не сознается в том, кто является отцом ребенка. Понимаю, это звучит странно: родитель не в силах совладать с чадом, но… Современная молодежь совсем отбилась от рук, делает все по-своему.
«Конфликт отцов и детей, — мысленно вздохнула я. — Дети хотят поскорее выплыть в открытое море, родители, напротив, предпочитают держать своих чад в лягушатнике рядышком. В этом случае всегда можно вовремя бросить чаду спасательный круг, но на этот раз, дамочка, вы с ним запоздали. Что-то вы упустили…»
— Я понимаю, что девочки покрывают своих… — Женщина не знала, как назвать тех, кто обесчестил ее дочерей, тем более что на языке наверняка так и вертелось неприличное слово. В конце концов она просто сделала паузу, а затем продолжила: — Они боятся, что я подам на них в суд.
— А вы подадите? — последовал от меня встречный вопрос, но когда я наткнулась на изумленный взгляд женщины, пояснила, что конкретно меня интересует: — Я имею в виду, они твердо уверены в том, что вы это сделаете, или же думают, что это только угроза? Пустые слова?
— Конечно, я это сделаю, — возмущенно заявила гостья. — Эти… негодяи не имели права даже прикасаться к ним. Ведь одной всего четырнадцать, другой почти семнадцать. Они еще дети, которые и за себя не способны постоять, не то что заниматься воспитанием собственных чад. Им только кажется, что они уже взрослые. Но поверьте, я знаю лучше, что им нужно…
— Как ваше имя? — полюбопытствовала я у клиентки.
— Синявская Элла Владимировна. Я директор средней школы номер тридцать четыре.
— О! Тогда понятно, откуда у вас такие консервативные взгляды и убеждения. Как и любой директор школы, вы не признаете, что современные дети взрослеют гораздо быстрее, нежели это происходило с нами.
— Дело не в этом, — возразила мне Синявская. — Дело в том, что они не желают признавать, что до восемнадцати лет именно я, а не кто-то другой, несу за них ответственность. Я их содержу: кормлю, одеваю и обуваю. Им стоило бы подумать, кто даст все это их детям… А представьте, что будет, если их примеру последуют и другие ученики школы?! Да меня же просто уволят, поставив вопрос о моей некомпетентности как директора, да еще обвинят в том, что я плохая мать. — Чувствовалось, что в душе у гостьи все закипает, хотя она и старательно сдерживает подкатившие эмоции. — И ладно бы это произошло только с одной. Но тут обе дочери и… они мои.
— Насколько я могла понять, вы желаете, чтобы я расследовала оба случая беременности сестер и установила, кем являются их соблазнители?
— Совершенно верно. Мы с мужем желаем знать, кто эти негодяи, и, если их удастся найти, постараемся, чтобы они получили заслуженное наказание.
— Как зовут ваших девочек?
— Лиля и Марина. Они обе совершенно разные. Лиля невероятно взбалмошная, без комплексов, но очень скрытная. Она старше. Марина, конечно, во многом берет пример с нее, хотя в душе гораздо добрее и отзывчивее.
— Значит, между собой девочки ладят?
— Я бы так не сказала. У них разные интересы, бывает иногда, что они объединяются, но в последнее время это стало случаться все реже. Лиля отдалилась от всех, вечно огрызается на брата.
— Значит, у вас есть еще дети?
— Да. Сын Артем. Ему восемнадцать.
— Кто еще живет вместе с вами?
— Свекровь. Собственно, это в ее квартире мы и проживаем. Так вы возьметесь за это дело?
Честно сказать, в эту минуту я была почти уверена, что задача очень легкая: чего проще проследить, с кем милуются две юные девочки, и сообщить затем обо всем родителям. Естественно, я сразу согласилась, продолжив задавать интересующие меня в этой связи вопросы.
— Вы наверняка знаете примерный круг общения дочерей, ведь в школе они должны быть все время у вас на виду. Вы подозреваете кого-то конкретного? — внимательно глядя в глаза женщине, спросила я.
— Увы! В последнее время я дала им слишком много свободы и вот теперь об этом жалею, — вздохнула гостья. — Я стремилась сделать как лучше, не хотелось все время слушать: «Я уже выросла! Оставьте вы меня все в покое». И вот результат…
— Мне бы надо с ними познакомиться, — немного подумав, произнесла я. — Хочу узнать, что они собой представляют. Это поможет расследованию.
— Боюсь, — Синявская иронично усмехнулась, — что на роль подруги вы не подходите. А если я скажу, кто вы на самом деле, то вообще будет плохо.
— Значит, лучше не говорить. Подумайте, кем бы вы могли меня представить, чтобы в дальнейшем мое появление в вашей квартире не вызывало ни у кого вопросов.
Гостья задумалась. Длинная складка на лбу стала еще отчетливее, хотя холодность в глазах не исчезла. Как и любой педагог, женщина обладала способностью держать себя под контролем и мыслить трезво. Ее взгляд был проницательным и даже пронизывающим. Никто бы ни за что не сказал, что у нее горе, так умело она его маскировала. Тут нужен был талант.
— Пожалуй, я представлю вас в качестве семейного психолога. Я уже пару раз упоминала о необходимости обзавестись таковым, к тому же в этом случае ваши вопросы не будут никому казаться странными.
— Это может насторожить девочек, — заметила в свою очередь я. — Не думаю, что им понравится, что в их дела суют нос чужие тетеньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9