Быть может, она покрывает Джулию? Наверняка сказать не могу. Я теперь ничего не могу сказать наверняка. День пятый: 7.10 Проснувшись на следующее утро, я увидел, что подушка Джулии не смята. Джулия вообще не возвращалась домой этой ночью. Я проверил телефон – сообщений от нее не было. Эрик заглянул в спальню, посмотрел на постель.– А где мама?– Не знаю, сынок.– Она что, уже ушла?– Думаю, да…Он уставился на меня, потом перевел взгляд на неразобранную постель. И вышел из спальни. Вникать во все это ему не хотелось.Мне-то сделать это придется. Может быть, надо будет даже поговорить с адвокатом. Вот только разговор с адвокатом всегда представлялся мне чем-то бесповоротным и окончательным. А думать, что с моим браком покончено, мне не хотелось.Тут-то я и решил позвонить в Сан-Диего, сестре. Эллен – психолог, у нее практика в Ла-Джолла. Время было раннее, и я решил, что в офис она еще не уехала. Звонок мой ее удивил. Я коротко рассказал о моих подозрениях насчет Джулии и об их причинах.– Ты говоришь, она не вернулась домой и не позвонила?– Да.– А сам ты ей звонил?– Пока нет.– Почему?– Не знаю.– Может, она попала в аварию…– Не думаю. Об авариях всегда тут же сообщают родным. Кроме того, тут и еще кое-что происходит. Она начала твердить, будто я настраиваю против нее детей. И выглядит это так, словно она пытается найти основания для обращения в суд.– Да, Джек, у тебя действительно возникли проблемы. Почему ты ничего не предпринимаешь?– Например?– Например, стоило бы поговорить с консультантом по вопросам семьи. Или с адвокатом.– О господи!– Тебе не кажется, что это следует сделать?– Не знаю. Нет. Пока не кажется.– Джек, мне тревожно за тебя. У тебя депрессия?– Нет. А что?– Спишь ты хорошо? Зарядку делаешь?– Сплю прилично. А с зарядкой получается не очень.– Ты уже нашел работу?– Нет.– Джек, ты должен поговорить с адвокатом.– Может быть, через некоторое время.– Ладно. Послушай, я на пару дней закрою офис и приеду к тебе.– Эллен…– Не спорь. Я все равно приеду. Джулии можешь сказать, что я хочу помочь с детьми. Буду сегодня после полудня.– Но…– Не спорь.
Я позвонил Джулии, сообщить, что к нам на несколько дней приедет Эллен. Не дозвонившись, я оставил ей довольно подробное сообщение. А потом отправился за покупками: раз у нас будет жить Эллен, потребуются дополнительные припасы.Я катил тележку между полками супермаркета, когда мне позвонили из больницы. Тот самый молодой врач «скорой помощи». Он звонил выяснить, как дела у Аманды. Я сказал, что синяки почти исчезли.– Это хорошо, – сказал он. – Рад слышать.– А что с результатами магнитно-резонансного сканирования? – спросил я.Врач ответил, что результатов, к сожалению, не будет, поскольку прибор был неисправен и исследование Аманды попросту не состоялось.– У нас такое впечатление, что он медленно разваливался. Все его чипы памяти оказались чем-то разъеденными.Я тут же вспомнил о плеере Эрика.
С каждой минутой события принимали все более странный оборот. Еще одна странная вещь случилась несколько минут спустя, когда мне позвонила Джулия – веселая, оживленная – и объявила, что вскоре после полудня, задолго до ужина, приедет домой.– Приятно будет увидеть Эллен, – сказала она. – Зачем она приезжает?– По-моему, ей просто хочется выбраться из города.Я ждал, что Джулия объяснит свое ночное отсутствие. Но она сказала только:– Слушай, мне надо бежать. Поговорим позже…– Джулия, – сказал я. – Подожди минуту.– Что?Я какую-то секунду колебался, не зная, как к этому подступиться. Потом сказал:– Я беспокоился за тебя всю ночь.– Милый, я же тебе позвонила. Я застряла на заводе. Ты сообщения проверял?– Да… Сообщений не было.– Не знаю, что там произошло. Я оставила сообщение.– Ну а я его не получил, – сказал я, стараясь, чтобы голос мой не звучал обиженно.– Прости, милый, но ты все же проверь свой аппарат. В общем, слушай, мне действительно надо идти. Скоро увидимся, хорошо? Целую.И она прервала связь.
Я проверил телефон еще раз. Сообщений не было. Никаких ночных вызовов.Джулия мне не звонила. И никто не звонил.Мне казалось, будто я куда-то проваливаюсь. Я ощущал усталость – смотрел на продукты, заполнявшие полки супермаркета, и не мог вспомнить, зачем я сюда пришел.Я уже решил уйти из магазина, и тут снова зазвонил мой сотовый. Это был Тим Бергман, тот, что занял мое место в «МедиаТроникс».– Ты стоишь или сидишь? – поинтересовался он.– Стою. А что?– У меня довольно странная новость. Тебе собирается позвонить Дон.Дон Гросс, человек, который меня уволил.– Зачем?– Он хочет снова взять тебя на работу.– С какой стати?– У нас возникли сложности с распределенными системами, которые мы продавали нашим клиентам.– С какими именно?– С «ОХОТОЙ».– Это же старая система, – сказал я. – Кто ее купил? Как и у большинства наших программ, в основе «ОХОТЫ» лежали биологические модели. Это была программа поиска цели, основанная на динамике поведения хищника и его добычи. Она отличалась крайней простотой.– Понимаешь, «Ксимос» требовалось что-то совсем простое, – сказал Тим.– Вы продали «ОХОТУ» «Ксимос»?– Ну да. И даже с лицензией на право распространения. Однако программа, по-видимому, работает неправильно. То и дело сбивается с цели.– И неудивительно, – сказал я, – мы же не ставили закрепителей.Закрепители – это такие программные противовесы, позволяющие удерживать цель; поскольку объединенные в сеть агенты способны обучаться на ходу, обучение это может привести к тому, что они начнут отклоняться от цели. Собственно говоря, агентские программы очень похожи на детей. Они забывают одни вещи, теряют другие и роняют третьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51