Калигула заинтересовался и подскочил к ней. Любава замахнулась и метнула корягу к противоположному забору. Калигула рванулся, стрелой пролетел двор, подобрал палку, принес обратно, и долго не хотел ее отдавать. Мужчины в доме перестали кричать и заговорили тихо. Несколько раз Любава слышала свое имя. Ей стало интересно, и она вернулась в дом. Калигула последовал за ней.
— Он может узнать Любаву, — сказал Яван.
— Я оставлю ее у тебя. Пусть подождет.
— Я не буду здесь ждать, — сказала Любава. — Я пойду с тобой. В крайнем случае можно отрезать косу.
Возникла недоуменная пауза.
— Зачем косу-то отрезать? — спросил Хелье.
— А болярыня-то с характером, — заметил Яван.
Любава вдруг подмигнула ему. Неожиданно Яван, как ранее Хелье, отвел глаза. Хелье скривил губы.
— Ладно, — сказал Яван, поворачиваясь к Хелье. — Что ты рассчитываешь от него узнать?
Помолчав, Хелье спросил на всякий случай:
— От кого?
— От Гриба.
— Его Гриб зовут?
— Да.
— Вроде подберезовик?
— Нет, это не киевское слово.
— А как в Новгороде грибы называются?
— Паддехаты.
— Вроде датских, на которых жабы сидят, а мухи дохнут?
— Да, но в Новгороде так вообще все грибы называются. Кстати, датский паддехат я недавно здесь видел.
— Странно. Стало быть, Гриб на местном наречии значит?…
— Стервятник.
— Ясно.
Еще помолчав, Хелье сказал:
— От Гриба узнать я рассчитываю многое.
— Например? Может, я знаю, — объяснил Яван. — Может, тебе вовсе не надо идти к Грибу.
Хелье оглянулся на Любаву.
— Например, кто и в котором часу убил Рагнвальда.
— Ты хочешь сказать, что вовсе не ты его убил?
— С чего это мне?
— Шучу. Рагнвальда по всей вероятности убил Детин.
— Нет, — сказала Любава.
— Нет, — подтвердил Хелье. — Я уже думал. Детин не стал бы никого посылать вместо себя. А если бы Детин сам сунулся к Рагнвальду, результаты были бы иными. Человек, убивший Рагнвальда, был подослан. Выполнял чье-то поручение.
— Откуда ты знаешь? — спросил Яван.
— Осмотрел место.
— И что же?… По-моему, ты что-то такое придумал… не то. Подосланный, действующий по плану, не будет убивать прямо на Улице Толстых Прях, у всех на виду. Что-то не так.
— Поэтому Рагнвальда убили не на Улице Толстых Прях.
— Не понял.
— Вот сейчас я смотрю на тебя, — сказал Хелье, — но совершенно точно знаю, что Любава провела рукой по волосам.
— Э… — сказала Любава.
— И что же? — спросил Яван.
— В Старой Роще учат видеть затылком, — объяснил Хелье. — Тот, кто убил Рагнвальда, хорошо это знал.
— А Рагнвальд учился в Старой Роще?
— Ты быстро соображаешь. Да. Более того, тот, кто его убил, похоже, знал Рагнвальда лично. Некоторое время они шли по городу вместе, быстрым шагом. Прибытие на Улицу Толстых Прях не входило в планы подосланного. Он дождался густой тени слева по ходу. Нож был в рукаве. Возможно, он сделал движение, будто указывая на что-то рукой, издал восклицание. Не знаю. Рагнвальд остановился, повернул голову, и в этот момент ему всадили нож. Произошло это очень быстро, и тем не менее он успел среагировать. Даже сверд вытащил. И даже достал своего убийцу свердом и легко ранил. После этого он упал, а убийца быстро ушел. Рагнвальд поднялся и добрался до Улицы Толстых Прях.
Любава слушала очень внимательно. Глаза ее не мигали, губы вздрагивали.
— Тебе это кто-то рассказал? — спросил Яван.
— Остались следы. Кровь. Где-то гуще, где-то реже. Целая лужа там, где Рагнвальд свалился в первый раз, и несколько пятен на равном друг от друга расстоянии по пути ухода убийцы. Кровавый след Рагнвальда до самой Улицы Толстых Прях. Где-то роса размыла след, но есть камни и есть трава вдоль стен. Достаточно красноречивые собеседники.
— Этому тоже учат в Старой Роще?
— Да.
Яван кивнул, не глядя на Хелье. Он явно о чем-то напряженно думал. Было похоже на внутреннюю борьбу.
— Мне нужно узнать, зачем ухарям понадобилась Любава, — настаивал Хелье. — Подставлять Детина — это одно, Детин богат, у него много недоброжелателей. Хотя дико это как-то все. Убить одного, чтобы насолить другому. Но при чем тут Любава?
— Ты собираешься спрашивать об этом у Гриба? — спросил Яван.
— Не только об этом. Но и об этом тоже.
Яван снова кивнул.
— Хорошо. — Он вздохнул, встал, подошел к ставне, приоткрыл ее, а затем захлопнул раздраженно.
— Как это все не к спеху! — сказал он. — Что-то затевается в этом городе. Знать бы, что именно.
— Это нетрудно, — возразил Хелье. — Идет борьба за власть. Житник делает вид, что он лоялен и спокоен, Ярослав делает вид, что он совершенно не хочет вдаваться в дела правления. Спасибо тебе за Гриба. Поговорим после как-нибудь.
— Ты не собираешься ли туда один идти? К Грибу?
— Не переживай. Не один, с Любавой.
— Это глупо.
— Нет. Разбойники — народ суеверный. А монахов в Новгороде все боятся. Уж не знаю, почему.
— Это правда.
* * *
На первый взгляд Черешенный Бугор мало отличался от других небогатых концов Новгорода. Те же грязные улицы, те же покосившиеся домики, то же почти полное отсутствие деревьев — их вырубали для мелких нужд. Что это были за нужды, нынче никто уже не помнил. Бедные люди не придают большого значения естественным ресурсам и их употреблению, и известны своей расточительностью по отношению ко всему, что не принадлежит им лично, поскольку то, что принадлежит им лично добывалось трудом тяжким, а все остальное появилось само по себе.
Когда-то Черешенный Бугор был совсем другой — богатые землевладельцы, чьи семьи получили владения еще от рюриковых щедрот, селились там, на пологом склоне, соревнуясь между собой убранством замысловатых построек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138