- спросил Саранцев.
- Им это до лампочки. Одним меньше, одним больше. А мне каково? Вот и тяну резину, кручу бабки. А вы тут с этой партией! На хрен она нужна? Деньги переводить?
- Ладно, успокойся, поймешь когда-нибудь, - Капитонов махнул рукой. Все-таки пресс-конференцию после регистрации партии мы устроим. Выступлю я, как председатель союза... Буквально несколько слов. - Капитонов обвел взглядом присутствующих. - Потом по идеологическим вопросам - ты, Женя, как мой зам...
- Я мог бы выступить по организации отделений союза в регионах, предложил Саранцев. Он чувствовал, что Капитонов снова оттирает его в тень.
- Пока это преждевременно, - небрежно бросил Капитонов, потом уже мягче добавил: - Тебе, Дима, какое-то время лучше не выступать. Значение службы безопасности и информации возрастает. Мы вступаем в новую фазу. Раньше нас никто не рассматривал как политических конкурентов, и мы могли жить спокойно. Теперь другое дело. Мы будем в фокусе внимания. Можно сказать - на мушке. И ты, Марк, смотри, чтоб комар носа не подточил.
- У меня коммерческая фирма, а не монастырь. Я о прибыли должен думать... Нужна мне ваша партия! От одной только избавились, теперь ещё сотня. Вы ж за счет фонда кормиться будете, а фонд за счет чего пополняется? За счет меня. Поэтому пока я от партии вашей буду держаться подальше. Это выгодно и вам и мне. Делайте что хотите, но меня оставьте в покое. Не до партий.
- Надо ускорить эту операцию с югом. Докопаются - шума не оберешься.
Саранцев слушал, издевательски посмеиваясь про себя. Вся эта чиновничья братия, захватившая высоты, считает себя вправе командовать им... Для них он - лишь технократ, призванный выполнять указания. "Я пущу всю вашу команду ко дну, туда, где ей давно уже место. В восьмидесятых они перестроились, в девяностых прозрели... Гигантские темпы - новая идея аж каждые десять лет. Ваше время ушло, ребята, истрачено на говорильню. Вы много лет подыскивали подходящее слово вместо "товарищ", а мы просто стали называть друг друга "господин" - вот и все. На покой, на покой вам пора. Оставлю Авдеева, он пригодится, настоящий артист, популярен. Без такого пока не обойтись. Мистическая это штука - популярность".
У машины Саранцева догнал Камовский.
- Еще одна партия, а? Я теперь понял, почему их у нас столько расплодилось.
- Почему? - Саранцев сделал вид, что ему это крайне интересно.
- Потому что у нас этих бывших инструкторов и секретарей, всяких там пропагандистов, преподавателей и доцентов, вроде Женьки Авдеева, целая армия. Делать им нечего, да и не умеют они ни черта, а язык чешется. Вот и наплодили партий. Один Авдеев был безработный, теперь и он пристроен.
Саранцев рассмеялся.
- Слушай, Дима, Фанга ведь у тебя долго работал... Скажи, он может пришить человека? В гостинице, где шлепнули Керца, в тот вечер видели здоровенного парня в черной кожанке. Он проходил по удостоверению МВД. Фамилию они не запомнили, но говорят - здоровый, как шкаф. Это было в день презентации фонда.
- Вообще-то он уравновешенный мужик. Подожди, подожди, в день презентации? Так я его видел, часов в семь, он по моей просьбе гонял машину на заправку.
- Это, конечно, не алиби, но все-таки кое-что... Знаешь, Дима, периодически надо разгонять людей к чертовой матери. Менять. Кстати, Капитоныч нам ещё двух акционеров втолкнул. Теперь придется делиться прибылью. Взятки уже никого не устраивают. Наглеют помаленьку. Ну, пока. Будь здоров.
- Пока. А я вернусь, забыл одну вещь сказать Капитонову.
"Даже не изволил посоветоваться, сволочь", - думал Саранцев, поднимаясь по лестнице.
Капитонов был один.
- Не договорили? Ну проходи, проходи.
- Виктор Павлович, может быть, хватит меня держать за мальчика?
- Ты о чем? - Капитонов продемонстрировал искреннее удивление.
- Все о том же. Я, наверно, перестарался со скромностью. Забыл старый принцип: скромность сотрудников портит начальников. А вы и рады. Так не годится. В оргкомитет я не включен, от фонда фактически изолирован, что там творится, не знаю. Воткнули каких-то новых акционеров... Я требую равноправия.
- Подожди, подожди ты. Тебе тридцать пять лет... Все ещё впереди, а для нас это последний шанс. Как последняя любовь. Да, да, последняя. Мы старики, Дима, и я завидую тебе. Потерпи. У тебя все впереди. Наберись опыта... И не забудь, что я в любой момент могу провести постановление правительства о реорганизации и переподчинении твоего центра... Да и прокуратуре, наверно, там есть чем заняться... И линии связи, которые ты арендуешь практически бесплатно, недолго поставить под контроль... Так что ассоциация тебе жизненно необходима. А ты нужен нам. Здоровый, нормальный баланс. У меня - власть, у Камовского - деньги, у тебя - информация и сила. Да если тебе дать все бразды в руки, ты же нас по миру пустишь. И давай кончим на этом. На пост сопредседателя партии, пожалуй, ты потянешь... Я посоветуюсь кое с кем.
- Мне неприятен этот разговор, Виктор Павлович, но, видимо, он был неизбежен...
- Ладно. Забудем. И - мир. Некогда сейчас воевать между собой. Не та обстановка.
Саранцев попрощался.
"Постановление правительства, говоришь, прокуратура, связь, говоришь... Ну подождите, мужики, вы у меня запоете..." Он почувствовал прилив энергии и жаждал деятельности. Машина стояла за углом, он рванул дверцу, разбудив дремавшего Бориса.
- Подъем! Как ты можешь спать в такой духоте?
- Привычка, Дима.
- Быстро в центр.
Саранцев взлетел по лестнице в свой кабинет и вызвал Зуева. Давно уже он не испытывал такого желания драться. Зуев появился, как всегда, в белом халате, с кипой распечаток в руке.
- Все, Валера, снимай халат и бросай бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43