Его выставят в музее в виде скелета. Он знал, что уснет и с наступлением ночи и проснется уже этим скелетом.
К реальности его вернула острая боль - он споткнулся и сильно расшиб калено. Да и рука, укушенная змейкой, опухла и тупо ныла, а в месте укуса начала формироваться небольшая язвочка. Сколько всего часов он бродил трудно сказать - но видимо он влез куда-то выше в горы - потому что ощутимо похолодало, растительность напрочь исчезла, а уклон стал круче. Он решил найти что-то похожее на пещеру, что бы передохнуть и подумать, что же делать дальше. Вместо пещеры он обнаружил невдалеке тоненький ручеек, наплевав на гигиену напился сырой водицы и поплелся вниз по его течению, время от времени промывая звонко-холодной водой ранку на руке и колено.
Ему просто повезло. То есть произошло настоящее чудо - но он этого ещё не осознавал, и считал, что ему просто повезло. Вниз, по течению ручейка, стояло несколько игрушечно ярких палаток, Доктор подавил в себе первый порыв бросится прямо к ним, вспомнил о том, что он с большой вероятностью на "вражеской территории" и тихо подкравшись к лагерю, залег в маленькой расщелине и стал наблюдать. В лагере обитало человек пятнадцать - они бойко болтали на английском и итальянском, и, судя по отрывкам фраз, которые он понял, разбросанному здесь и там снаряжению, были альпинистами, вернувшимися в базовый лагерь с восхождения, и ожидавшими машин, что бы спустится вниз. То есть времени было мало. Инстинкт выживания подсказал ему что делать ...
Полуосознанно он стащил с себя камуфляж, засунул под какие-то камни, в сумерках подобрался к ручейку и изрядно стукнулся головой о камни, предоставив альпинистам возможность рано по утру найти рядом с лагерем не весть откуда взявшегося голого мужика с разбитыми головой и коленом и частичной посттравматической амнезией.
Изощрялся Игорь совершенно понапрасну, к его радости территория была вполне советской - предгорья Памира. А вот экспедиция международной, но конечно были в ней и русские люди. На всякий случай он решил придерживаться версии амнезии в следствии сотрясения мозга - потому что сказать официальным властям Доктору Коновалову было абсолютно нечего.
Ему дали понюхать нашатырь, кое-как одели, перевязали голову, напоили анальгином и намазали колено и ранку на руке зеленкой, усадили и обмотали одеялом до приезда врача. А что бы не скучал, сердобольная девушка переводчик стала читать ему журнал "Наука и жизнь" 1984 года издания. Под звук её голоса Игорь ностальгировал о добром доперестроечном времени. Потом его отвезли в город.
Город - провинциальный город призрак, где с портретов по-прежнему тепло улыбался дедушка Черненко, а плакаты призывали навстречу 26 съезду КПСС. Радио в палате, куда местный врач - многостаночник уложил Игоря, радио тоже вещало о подготовке к 26 съезду КПСС. Все это было уже через чур и Игорь опасливо попросил нянечку принести ему свежую газету - потому что он совершенно ничего не помнит. Газету тетка принесла минут через пятнадцать - "Труд" за 14 июня 1984 года.
Тут он понял, что произошло чудо - ему подарили вторую жизнь. На четыре года длиннее первой. Теперь к нему могла вернуться память - он назвался отчеством и фамилией своего тески из такой недавней и уже совершенно не реальной экспедиции. Просто занял денег под "честное слов" вернуть у провинциально коллеги и купил билет на поезд до Москвы. Кроме имени у него теперь ничего не было. Он счел справедливым разыскать своего эрудированного теску - будущего пациента, и попробовать рассказать ему эту жутковато гротескную историю - ведь но психолог, и даже если не поймет, то и в психиатричку по крайней мере не отправит...
Прокопень в Москве не много. Это вообще вымирающий вид, как понял Игорь позвонив по нескольким телефонам новых однофамильцев. Один из них уже умер, а второй лежал в больнице. Соседи не знали в какой, и телефона рабочего не знали, оттого что служил теска в каком-то секретном институте.
И новый Прокопеня отправился в деревню. В Нечерноземье. Выправил паспорт в замен якобы утерянного - на имя Прокопени, поработал годик - другой психологом в школе, соорудил себе диплом о повышении квалификации. Потом в годы разгула интереса к мистике начал учится на разных тренингах, и скоро сам стал их проводить. И хотя перестроечная неразбериха и последовавшие за ней перемещения народонаселения были ему на руку, он все же особо не высовывался, от Питера и медицины старался держаться по дальше - что бы случайно не столкнуться с кем-то из знакомых по прошлой жизни.
И все же на одном тренинге - посвященном суфистским кружениям - в 1995 году Игорь, теперь уже Николаевич, нос к носу столкнулся с седобородым профессором - ориенталистом. Старикан радостно взвизгнул, начал снова допрашивать о "свитке Знахаря", а потом, вцепившись Игорю Николаевичу в рукав сухощавыми пальцами, буквально поволок его в гости к своим московским друзьям - "посмотреть на раритеты". Публика на этом полулегальном аукционе, где продавали старинную восточную утварь и украшения, была разношерстной, по-московски мутной - смесь из творческой интеллигенции, "новых русских" и крепких мрачноватых парней - похожих одновременно и на наемников и на убежденных борцов за торжество Ислама. Игорь потолкался около часа и уехал.
А через пару дней к нему нагрянули сначала эти самые мрачноватые личности - с форменным и довольно грубым допросом о том, когда он последний раз видел "Профессора"? И что за такой "свиток Знахаря" про который Профессор толковал на аукционе? Игорь устало назвал профессора старым маразматиком, который его с кем-то спутал, а про список сказал, что он пошел на аукцион единственно по тому, что Профессор убедил его - де будет продаваться там какой-то свиток медицинского содержания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53