- оборвал авиатора Волков. - Покажите мне лучше помещение участкового шерифа и помогите лейтенанту разыскать свидетелей - местного врача и эту, как ее, этнографа.
В служебный кабинет участкового шерифа, где допрашивали Машу и Тимофея, робко вошел участковый врач острова Хмурый.
Волков стоял спиной к свидетелю и с видимой скукой смотрел в грязное, давно не мытое окно дома Долинина. Не отрывая взора от чего-то весьма интересного за замызганным оконный стеклом, начальник следственной комиссии предложил Чивилидису:
- Присаживайтесь, пожалуйста.
Врач посмотрел на единственный стул в помещении, стоявший за рабочим столом и принадлежавший, судя по всему, майору, затем на обломки другого стула, валявшиеся в углу. Все, что осталось после удара по лейтенантской спине. После этого Чивилидис шумно вздохнул и затоптался на месте, как конь.
Майор соизволил, наконец, повернуть голову.
- Извините, не заметил сразу. Что же, придется нам разговаривать стоя. Итак, с чего же это все началось? Пожалуйста, господин, э... э...
- Борис Чивилидис, - подсказал свидетель. - Я уже рассказывал все господину сержанту, и я не знаю...
Он замялся, неловко переминаясь с ноги на ногу. Начальник следственной комиссии жестко ухмыльнулся.
- Ничего, расскажите еще раз. Ведь ваш собеседник уже ничего никому не расскажет. Не так ли?
Оставшийся на пустыре оперативный взвод молча скучал, сидя на траве возле своих "УАЗ"ов. Небо начали затягивать невесть откуда взявшиеся тучи, делая еще недавно довольно живописный экстерьер Хмурого угрюмым и неприветливым.
Один из спецназовцев отпил из своей походной фляжки, сплюнул и раздраженно заметил:
- Теплая!
Затем он обратился к сидящему рядом сослуживцу с лычками на погонах:
- Толян, разреши молочка холодненького поискать?
- Сиди и не рыпайся, - коротко и энергично ответствовал тот.
В это время через пустырь в сопровождении лейтенанта Минкина прошла Маша по направлению к дверям домика участкового шерифа. Среди сидящих у автомобилей спецназовцев прошла волна тихого гула, восхищенных причмокиваний и присвистываний.
Любитель холодненького молочка вновь обратился к несговорчивому начальству:
- Еще одна на допрос, это надолго. Толян, не козлись. Получил сержантские "сопли" на погоны и корешей по фигу?
Сержант, поколебавшись немного, сказал:
- Хорошо, иди. Только поживее. И смотри мне, без фокусов!
Томимый жаждой молока служивый немедленно вскочил на ноги и бодро направился в глубь поселка.
Маша вошла в кабинет участкового шерифа острова Хмурый. Волков, расположившийся на единственном стуле за рабочим столом, окинул ее взглядом истинного ценителя и громко приказал:
- Эй, кто-нибудь рядом! Приносите стул для дамы!
Лейтенант Минкин мигом вынырнул из соседней комнаты со стулом в руках и улыбнулся ученой-этнографу:
- Присаживайтесь, пожалуйста.
Спецназовец, искавший молоко, стоял посередине поселковой улицы и тихо ругался:
- Да что они, сдурели! Вот идиоты пугливые!
Неказистые поселковые строения равнодушно внимали спец-назовской обиде. Тогда он сорвал с плеча автомат и, передернув демонстративно громко затвор, сказал в двери ближайшей хижины:
- Хозяева, молочка продайте! В ответ тишина.
- Да пошли вы все!
Алчущий молока воин решительно нырнул в низенькую дверь намеченной им хижины, занавешенной какой-то плетеной дурацкой циновкой, явно фабричного производства.
Адаптировавшись в течение нескольких секунд после уличного дневного света к сумраку хижины, он заметил в углу молодую женщину, прижимавшую к груди маленького ребенка. Одета хозяйка хижины была в джинсы и джинсовую рубашку. На ребенке был джинсовый детский комбинезончик. Вообще, было похоже, что джинсовка являлась фирменной одеждой странной религиозной общины, обосновавшейся на острове Хмурый. Искатель холодного молочка внимательно осмотрел нехитрый интерьер негостеприимного жилища, и, не найдя ничего угрожающего, примирительно заявил:
- Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. У тебя молоко есть?
Женщина молча жалась к стене и не сводила с чужака настороженного взгляда. Ее маленький ребенок удивленно таращил черные глазенки на незнакомого дядю.
Спецназовец заметил, наконец, какой-то глиняный кувшин и потянулся к нему.
- Там что у тебя?
Он понюхал содержимое кувшина, а затем отпил из него глоток.
- Молоко. Чего же ты мне голову морочишь?
Сектантка по-прежнему молчала, уставившись испуганно на оружие позванного гостя. Любитель дармового молока истолковал это на свой лад. Держа в одной руке автомат, а в другой кувшин, он глумливо сказал:
- Надо бы тебе заплатить, но ты же видишь, у меня руки заняты. Так что будем считать этот кувшин твоим подарком.
В кабинете участкового шерифа майор Волков в компании с лейтенантом Минкиным вел допрос Григорьевой. Майор сидел за рабочим столом. Маша на стуле напротив Волкова, а лейтенант прислонился к стене сбоку.
- После перестрелки все милиционеры погибли, остались в живых только мы с Тимофеем, - рассказывала женщина. - Потом он проводил меня к поселку, а сам ушел в лес.
Допрашиваемая подумала немного и пожала плечами.
- Вот, пожалуй, и все.
Начальник следственной комиссии сунул руки в карманы, вытянул ноги из-под стола и с иронией заметил:
- Да, загадочная история. Заколдованный Круг, Иту-Шаа.
- Почему, все-таки, только вы и ваш напарник остались в живых? вмешался Минкин.
Начальство окатило подчиненного ледяным взором и, как будто бы не слышав его реплики, продолжало допрос по одному ему известному разумению.
- Насколько я вас правильно понял, вы познакомились с Тимофеем Тони во время совместной учебы в университете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27