ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


С ужасом прочитала твое последнее письмо. Я не узнаю нашего любимого института! Ты описываешь, как досталось бедной твоей воспитаннице. Поверить не могу, что это случилось у нас. Мы же были все как одна семья, дружная и счастливая! Я вспоминаю наш танцкласс, молебны в институтской часовне и даже вкус черничного пирога, которым нас угощала Гладышева, дочка управляющего поместьем графов Мещерских. Мне так не хватает визитов, встреч с подругами, ведь здесь у меня совсем нет знакомых нашего положения! Разве только приезжие чахоточные. Даже портнихи местные никуда не годятся, не могут отличить эгретки от эспри!
Что же до твоего вопроса, то поначалу я не вспомнила ничего. И лишь потом пришла мне на ум давняя история. Помнишь ли ты Ксению Блох? Она была на год старше нас. Мы ее еще Блохой называли. К пятнадцати годам выросла в такую пышную красавицу, что подружки по сравнению с ней казались серенькими уточками.
Ее мать, графиня Мещерская, восьмая дочь в семье, вышла замуж, почти без всякого приданого, за поручика из обрусевших немцев Карла Блоха. Обрадовались этому мезальянсу все: Мещерские, разорившиеся из-за страсти графа к польскому банчку, — что еще одну доченьку сбыли с рук. Блох — что получил родовитую жену.
Отец Ксении, человек тихий и незаметный, рано полысел, раздобрел, и любимым делом у него было гонять голубей у себя в имении под N-ском. Трудно было назвать их покосившийся домик мелкопоместных дворян имением, но Ксения гордо именовала его именно так, пока одна из институток, Наташа Ругова, не поехала гостевать к родным, жившим по соседству, и не посетила ее «родовое поместье». Она не преминула рассказать всем о том, что видела, и над бедной мадемуазель Блох, гордо именовавшей себя графиней Мещерской, долго смеялись.
Та не растерялась. Подстерегла Ругову в туалетной комнате, накинула ей на голову полотенце и жестоко избила. Родителям Руговой пришлось забрать Наташу из института, дело замяли, виновных не нашли, а Блох долго еще повторяла: «Она получила по заслугам за свой язык. Бог наказал ее».
Уличить преступницу было невозможно. Сделав черное дело, она мигом прибежала в спальную комнату, и так как ее кровать стояла возле двери, никто и не заметил, как она юркнула в постель. А несчастную Ругову спустя несколько часов нашла Дерюга и подняла ужасный крик.
После того случая Ксения очень изменилась. Она стала развязной, грубила «синявкам» и часто ходила в «мовешках», что ее ничуть не смущало. Помнишь, наши глупые прозвища: «парфетка» — хорошая девочка, «мовешка» — плохая. И кисточки нам раздавали: синие — за прилежание, красные — за поведение. А мы их на ушки вешали и так к родителям выходили, чтобы все знали, какие мы хорошие девочки. Как давно это было!
Ксения не играла в наши игры, а только смеялась и называла нас глупыми институтками, которые никогда не узнают, что такое настоящая жизнь. Это она намекала, что уж ей-то все известно о взрослой жизни… И находились глупенькие, которые всерьез ей верили и слушали, затаив дыхание, ее нелепые рассказы.
Полина, милая, а ведь только после твоего письма я задумалась, действительно ли ее рассказы были столь нелепы и фантастичны, как это казалось нам? Помню, краем уха я слышала: она говорила о том, что у настоящей дамы должен быть покровитель, обязательно богатый, в чинах и не скупящийся на подарки.
Вокруг Ксении всегда собирались обожающие подруги, которые сидели рядышком и внимали ее бойким речам. Она ходила по коридору, окруженная свитой, провожающей ее в обеденный зал и в классы.
Вот чего я не могу понять: и «синявкам», да и самой мадам фон Лутц словно глаза затмило. Они не замечали ни ее отвратительного поведения, ни вызывающих манер, словно так и надо было себя вести. Зато другим, особенно пансионеркам, спуску не давали — придирались к каждой мелочи. У Ксении появились дорогие корсеты, шелковое белье под форменным платьем с пелеринкой, а однажды она даже демонстрировала подружкам большую атласную коробку с французскими духами и притираниями.
Институт Ксения закончила посредственно, если не сказать хуже. На выпускных экзаменах она еле-еле бормотала что-то невнятное, и учителя выставляли ей оценки, скорее, из сострадания и смущения.
Потом, когда вы с мужем уехали в Санкт-Петербург, я частенько встречала Ксению в Александровском парке. Пышная, рыжеволосая и белокожая, затянутая в корсет-дудочку, в шляпке с пером попугая, она прохаживалась по аллеям каждый раз с другим кавалером и заливисто смеялась. А когда мы с маменькой посещали «четверги» Елизаветы Павловны, то Ксения Блох была там притчей во языцах. Рассказывали, что барон И*** купил ей дом, а полковник В*** — бриллиантовый гарнитур. Из-за нее стрелялись поручик Дубинин и штабс-капитан Голиков. Обоих выслали из N-ска, полковник Л*** надавил на все пружины, и добился их перевода куда-то в провинцию.
Мне давно уже не приходилось ничего слышать о Ксении. После той истории с дуэлью она перестала показываться в парке, а на «четвергах» наши почтенные матроны поджимали губы, только услышав ее имя. Вскоре я вышла замуж и покинула N-ск вместе с Аркадием.
Не знаю, милая Полина, удалось ли мне помочь тебе своим рассказом, но это единственное, что я знаю.
Аркадий тебе кланяется и спрашивает, когда ты приедешь к нам в Ливадию.
Остаюсь твоя верная подруга,
Юлия.

* * *

Штабс-капитан Николай Сомов — поручику Лейб-Гвардии Кирасирского Его Величества полка Алексею Соковнину, Москва.
Алеша, душа моя, совсем тебе не писал, хотя получил целых три твоих ответа, чему премного обрадовался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики