Хозяин дома расписался, получил конверт с большими красными печатями на нем и нахмурился. Еще раз извинившись перед нами, он удалился, вскрывая по дороге письмо. Но путь ему преградила супруга.
- Господа! - громко и весело обратилась Клара Тишлер к гостям. - Мы подготовили вам маленький сюрприз. Сейчас мы поднимем бокалы за здоровье новорожденного, а потом сюрприз...
Гости восхищенно захлопали в ладоши. Две официантки в накрахмаленных фартучках обнесли всех присутствующих шампанским. Беньямин раскланялся, его расцеловали женщины и в результате ему пришлось вытирать лицо от помады большим носовым платком.
- Дорогие гости, - продолжала тем временем Клара, - для того, чтобы увидеть наш подарок, давайте немного прогуляемся до моря. Те, кто захочет остаться, пожалуйста, есть еще много еды и вина.
- Надолго прогулка? - спросила одна дама капризным голосом.
- Примерно, часа на полтора, - ответил Тишлер. Разорванный конверт нелепо торчал у него из подмышки.
- Тогда я, пожалуй, останусь, - сказала недовольная дама. - Я в вечерних туфлях.
Не пожелали идти еще несколько пожилых гостей, и поэтому в путь мы отправились ввосьмером: чета Тишлеров, Леон с Кристиной, Мика Перчиков с Гореловым и мы с Суперфином.
Выходя с виллы Тишлеров, я оглянулась. Показалось мне это или нет, но маятник швейцарских часов не двигался.
Спустя пятнадцать минут мы вышли на берег моря, к марине - порту для яхт. Я сняла свои туфли и шла босая по песку. Женщины мне завидовали.
- Смотрите! - гордо сказала Клара. - Нравится вам наша красавица?
- Где, которая?
- Вот она, давайте подойдем поближе.
Яхта, действительно, была великолепна. Белоснежная, с полированными поручнями и надраенными латунными деталями, она издали производила сильное впечатление. На борту стояли двое моряков, готовые к приказам хозяина.
- Ну что ж, пошли... - пригласил нас довольный виновник торжества.
Как назывались все эти штучки, я не знала, так как отношусь к абсолютно сухопутному типу гомо сапиенсов, и этому есть обоснование: много лет тому назад, будучи в нежном возрасте, я простояла, перегнувшись через поручень на прогулочном судне из Гагр в Пицунду. Мне было не до красот Черного моря - я кормила рыб содержимым собственного желудка и потому в этот раз с опаской поднималась по сходням на борт яхты "Океания".
Внутри было еще красивее. В течение получаса раздавались только охи и возгласы. Мы разбрелись по судну, заглядывая во все уголки.
Всю ширину палубы трехэтажной яхты занимали три каюты с круглыми иллюминаторами. Деревянные панели отсвечивали тусклым лаком, вниз вели две маленькие ступеньки, а на стене висела реклама кока-колы в стиле "Pin-Up" с крутобедрой девицей. Между каютами возвышались две мачты, опутанные канатами, веревочными лестницами и прочим рангоутом. На самой высоте примостилась металлическая тарелка.
- Что это? - спросила я одного из моряков, показывая пальцем вверх.
- Радар, госпожа.
А какой великолепный был штурвал! Мне тут же захотелось схватиться за отшлифованные ручки и, нахмурив брови, вести судно вперед, навстречу приключениям. Я бы поглядывала левым глазом на показания компаса (обязательно с ударением на втором слоге), заключенного в блестящую металлическую коробку, а под капитанским мостиком раздавался бы звон рынды судового колокола, призывающего экипаж к обеду.
- А что внизу?
Там душевые и туалет. И еще машинное отделение, - ответил мне Беньямин Тишлер, оказавшийся поблизости.
- Машинное отделение? - удивилась я. - Тогда для чего мачты? Мы не пойдем под парусами?
- Нет, - засмеялся он. - Раскрыть паруса - довольно трудоемкая работа, а мы походим полчасика по акватории и вернемся. Нас гости ждут.
Не позволив разочарованию влезть в душу, я спустилась с капитанского мостика и пошла обследовать яхту дальше.
Над каютами, на верхней палубе, был натянут тент и расставлены пластмассовые кресла. На столе нас ждали напитки и небольшая закуска. Кристина уже сидела с томным видом, а мужчины суетились возле нее. Показалось мне или нет, но на мгновение она утратила свою вальяжность, когда зыркнула на меня сквозь полуопущенные веки.
Стемнело, и на яхте зажглись разноцветные гирлянды огней.
Тишлер не успевал отвечать на вопросы гостей, мой спутник даже вытащил записную книжку и заносил туда данные о тоннаже, водоизмещении и скорости в узлах.
А потом мы шли по Средиземному морю, наслаждаясь соленым запахом моря и свежестью ветра. Не было слышно ничего, кромке криков чаек и шума волн за бортом.
- Вам нравится, Валерия? - спросил меня Суперфин.
- Все отлично! Жаль, что Элеонора не пошла вместо меня.
- Ничего, - хохотнул он, - в следующий раз возьмем ее.
- Простите, Эдвард, я вас покину, - сказала я и пошла вниз, в ту сторону, где, как мне казалось, я заметила туалет.
Но вместо туалета попала в небольшую каюту. В одном углу стоял диван, а в другом, привинченный к полу стол.
- Здесь есть кто-нибудь? - спросила я, оглядываясь. - Где туалет?
Сделав несколько шагов, я очутилась возле стола. На нем лежал разорванный конверт и несколько бумаг. Конечно, мои глаза стали машинально читать эти документы, но ничего интересного в них не было. Какие-то отчеты по строительству, расход стройматериалов и подобная скучища.
Я уже собиралась выйти из каюты, как получила удар по голове, в глазах потемнело, и сознание покинуло меня.
x x x
Вы представляете себе жуткое ощущение, когда хлебаешь носом воду? Соленая вода бьет по носоглотке, и хочется залезть в нос всей пятерней и выковырять эту жидкость, так некстати залившую дыхательные пути.
Кашляя и отплевываясь, я пыталась сообразить, что со мной происходит и где я нахожусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45