- Смотри, Валерия! - закричала Анжелика.
На маленьких длинных грядках, вытянутых вдоль дороги, краснела клубника. До горизонта тянулись километры клубничных лент, тщательно укутанных полиэтиленом. Хотелось остановить машину, лечь на грядку и ползти, собирая губами сочные ягоды.
Но мы продолжали свой путь. За три часа мы преодолели расстояние от Ашкелона до озера Кинерет. Пейзаж изменился, и вместо мимоз и колючих кустов алоэ, вдоль дороги росли бугенвилли - лианоподобные растения из Южной Африки с крупными лиловыми и оранжевыми цветками. Мы доехали до развилки. На большом щите было написано: "Здесь река Иордан вытекает из Кинерета. Место крещения Иисуса. Только в нашем ресторане рыба святого Петра. Посетите и получите незабываемое впечатление! Организованным паломникам скидка 10%".
- Скажи, Анжелика, мы можем считаться организованными паломниками? спросила я.
Она с сомнением покачала головой:
- Думаю, что нет. Но заехать надо.
- Попробовать рыбу святого Петра? Кстати, я проголодалась.
- Я хочу креститься... - она сказала это таким тоном, будто соглашалась со мной полакомиться рыбкой.
Мне ничего не оставалось делать, как молча свернуть на ухоженную дорожку, ведущую к центру паломников.
Оказалось, что вся затея с крещением обойдется в приемлемую сумму. Кибуц, которому принадлежало это место, несмотря на свое полное отсутствие религиозности, предложил сервис на высшем уровне. Тут был и магазинчик, полный сувениров, правда раза в два дороже, чем в Назарете у арабов, и прокат белых балахонов, в которых желающие креститься входили в воды Иордана, и продажа пустых бутылок для тех, кто захочет взять с собой святую воду.
Меня умилила надпись на раздевалке, выполненная на русском и английском языках: "Для соблюдения особой атмосферы этого места просьба не входить в воду в купальниках. Пользуйтесь специальными рубашками из нашей прачечной." И ниже: "Прокат рубашки - 15 $". Видимо на иврите не было необходимости писать, так как ни одному израильтянину в голову такое придти бы не смогло. Я имею в виду креститься.
Анжелика кинулась было в раздевалку, но тут же остановилась:
- Ой, Валерия, я совсем забыла...
- Что?
- Без священника погружение не будет иметь смысла.
- Не переживай, тут такой сервис, что священника мы тебе сейчас раздобудем, - бодро сказала я, оглядываясь в поисках служителя культа.
Долго искать не пришлось. Из раздевалки гуськом вышло около тридцати старичков и старушек, говорящих по-английски, одетых в белые балахоны. Их сопровождал священник в полном облачении, в рясе и с епитрахилью. Они направились к спуску в реку, огороженному перилами, а Анжелика подошла к священнику и заговорила с ним. Он кивнул, и она опрометью бросилась в раздевалку. Через пару минут она вышла оттуда, тоже в белом балахоне и с распущенными русыми волосами, которых я до сих пор не видела - уж больно тщательно она прятала их под платком. В таком виде босая Анжелика напоминала еще не искупанную русалку, но дело было за малым.
Встав около перил, я наблюдала сцену крещения. Все было бы чинно-благородно, если бы не одно "но": в двух шагах от крестящихся в воде резвилась стая сомов гигантских размеров. Дети прикармливали их булками, и сомы прыгали из воды, извивались как каучуковые бревна и шевелили усами. Я только боялась, что они перепутают и укусят какого-нибудь баптиста за мягкое место. Что-то в Евангелие про сомов в Иордане ничего не было написано. Видимо, это кибуцники развели их тут для вящего удовольствия гуляющей публики.
Тем временем, крещение в священных водах Иордана шло полным ходом. Священник, стоя по пояс в воде, окунал голову очередного баптиста, лежащую у него на ладони лицом вверх и громко нараспев читал молитвы. Я много лет занималась плаванием и знаю, что при таком положении головы вода с силой устремляется в ноздри и бьет по перегородке, поэтому я жалела баптистов, испытывающих неприятные ощущения в носоглотке. Но все выныривали довольные, только шумно отфыркивались.
Настала очередь Анжелики. Священник пробормотал что-то над ней, окунул, и она через минуту вышла на берег довольная и просветленная. Хотя вид у нее был еще тот - она вполне могла бы участвовать в конкурсе "Мисс мокрая майка".
- Ну что? Ты довольна? - встретила я ее на берегу.
- Ох, Валерия! Это такое чувство! Это, это...
- Иди переоденься, простудишься, не лето ведь, - остановила я ее. Не хватало ей только цистита...
Переодевалась Анжелика дольше, чем разоблачалась. Когда же она вышла, по прежнему закутанная в платок, я уже совсем проголодалась и готова была съесть сома под видом рыбы святого Петра.
Но мы не были обмануты в своих ожиданиях: каждой из нас досталась свежеприготовленная форель с лимоном и кучей бесплатных салатов. Главное оплатить рыбу, а салаты и десерт можно было есть от пуза.
- Что теперь? Куда едем? - спросила я Анжелику, когда от рыбы остался один хребет.
- Конечно, в Магдалу! - убежденно ответила она. - Ты знаешь, Валерия, у меня такое чувство, что именно сегодня у нас все получится! Я уверена!
Тем временем я оглядывала зал, но ничего подозрительного не заметила. Никто не приставал к нам с сомнительными предложениями, не гнался за нами на машине и не дышал в затылок, пока Анжелика крестилась, а я развлекалась, глядя на сомов. Может быть у меня развилась уже мания преследования?
Перед выходом из ресторана я спросила официанта:
- Где вы берете такую вкусную рыбу? В Кинерете?
- Нет, что вы, - улыбнулся он, - из прудов нашего кибуцного хозяйства. Они там, вдоль Кинерета, с водой, обогащенной кислородом.
Мне оставалось лишь еще раз порадоваться за развитое социалистическое хозяйство израильских кибуцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36