- Пошли на кухню, у меня там вчерашний борщ остался. А ты сам знаешь, если любишь вчерашний борщ, то...
- Приходите завтра, - докончил Денис фразу.
За обедом я рассказала ему последние новости: о переезде профессора, о его подарке и о визите Ирины.
- А что, неплохо... -- откомментировал он, глотая борщ, - "Если б я был султан...". Ты посоветуй ей проконсультироваться у адвоката. Если она живет с ним больше года, то имеет право на половину имущества.
- Другая женщина тоже с ними живет, а через год будет иметь право на другую половину. Что тогда?
- Да уж... Натворил рабби Гершом дел.
- Ты это о чем? Какой рабби Гершом? -- удивилась я.
- В 997 году от рождества Христова светило еврейской ашкеназской мысли, раввин по имени Гершом издал запрет на многоженство, - объяснил Денис. -- И, что самое интересное, дал этому запрету срок тысячу лет. А в 1997 году запрет кончился, теперь теоретически можно брать жену, и ни один раввин тебе слова не скажкт, разве что обвинит в нарушении статуса-кво, мол, не принято.
- А про мужей более одного этот рабби ничего не говорил? -- я толкнула его в бок.
- Оно тебе надо? -- удивился Денис. -- С нами же одна лихорадка.
- Резонно, - ответила я, а про себя подумала: чего только в жизни не бывает, и выкинула из головы эту историю о любвеобильном грузчике и его двух женах.
x x x
А на следующее утро позвонил Алон Розенталь.
- Валерия, добрый день, - произнес он обепокоенным тоном.
- Добрый день, Алон! -- ответила я. -- Как вам на новом месте?
- У меня проблема: пропала коробка со светильником Эхнатона.
- Как это пропала?
- Не знаю. Все раритеты были упакованы по отдельности в небольшие коробки. Их грузили последними. Все коробки на месте, а светильника нет. Это очень ценная вещь, и мне крайне жаль, что она пропала.
- Чем я могу вам помочь? -- спросила я, давя в себе недоброе чувство. Хотелось оправдываться, возмущаться, доказывать, что не верблюд, но я переборола себя.
- У меня две идеи. Первая: посмотрите среди ваших коробок с книгами, может, случайно грузчики отнесли светильник вам, а вы не заметили. А если нет, то надо встретиться с ними и поговорить. Вот тут я надеюсь на вашу помощь, Валерия, так как я сам по-русски знаю лишь "водка" и "Сталин", а их иврит несовершенен, мы можем не понять друг друга.
- Хорошо, Алон. Я сейчас проверю дома, а если нет, то поеду на Мигдаль, в агенство по перевозкам, - чуяло мое сердце, что история с Ириной просто так не кончится!
Дома, конечно, никакого светильника мы не нашли. Я обшарила все коробки, заглянула под шкаф -- ничего. Пришлось ехать в агенство.
Белую надпись на синем фоне "Воловик и Ко", издали отсвечивающую патриотизмом, я заметила сразу. На фасаде замшелого здания "Бейт-Гур" она была самой новенькой и блестящей.
Когда Ирина, сидящая за столом в приемной, увидела меня, на ее лице промелькнул ярко выраженный испуг. Она даже оглянулась -- не видит ли кто, что я зашла в контору.
- Добрый вечер, - поздоровалась я. -- Вы одна?
- Да, - ответила она и попыталась улыбнуться. У нее это плохо получилось, и она принялась перебирать папки на столе, чтобы скрыть замешательство.
- А где Вадим?
- Он поехал по вызову. Сегодня бригада работает в Иерусалиме.
- Как мне до него дозвониться?
- Сейчас я ему наберу. А что случилось?
- Вчера он с рабочими перевозил мебель профессора Розенталя. А сегодня профессор позвонил мне и сказал, что у него пропала ценная вещь. Алон попросил меня выяснить, может, Вадиму что-либо известно о пропаже?
- Вы обвиняете наше агенство в краже? -- раздался за моей спиной голос. Я обернулась. На пороге стояла худенькая молодая женщина в очках и льняном деловом костюме. Она смотрела на меня осуждающе, а я не люблю ни таких взглядов, ни такого тона.
- Представьтесь, пожалуйста. С кем имею честь? -- самым ледяным тоном, на который была способна, произнесла я.
- Елена, совладелец агенства и уполномочена решать все вопросы в отсутствии Вадима, - она прошла и села за свой стол.
- Спасибо, - кивнула я, - может быть, ваша помощь мне и понадобится. Ирина любезно согласилась соединить меня напрямую с Вадимом, минуя передаточное звено.
И отвернулась от Елены. Ирина тем временем сосредоточенно тыкала в кнопки телефона.
- Нет, никто не отвечает, - сокрушенно ответила она. -- Сотовый на автоответчике. Куда он мог запропаститься?
- Когда Вадим возвращается из Иерусалима? -- спросила я.
- Это зависит от того, когда бригада закончит работу. Никогда не известно точное время.
- Ирина, дайте мне, пожалуйста, номер его сотового, я буду сама дозваниваться. А еще лучше, позвоните кому-нибудь из грузчиков. Если с телефоном Вадима что-то произошло, то он вполне может поговорить по другому мобильнику.
- Да, это мысль, - повеселела моя собеседница и набрала другой номер. -- Алло, Гена, это ты? Привет, Ирина. Скажи, Вадик далеко? Нет? Как нет?! А где он? Уже уехал? Без него работаете? Мало осталось? Понятно. Нет, то есть ничего не понятно, но не буду мешать. Бай.
- Что случилось, Ира? -- Елена пристально смотрела на нас.
- Вадик не в Иерусалиме...
- А где? Он же утром туда уехал! Вместе с ребятами!
- Гена сказал, что его там нет.
Ирина схватилась за трубку и снова принялась ожесточенно нажимать кнопки.
Я встала со стула и направилась к двери:
- Зайду к вам попозже. Мне все же надо выянить судьбу пропавшей коробки.
На улице я набрала номер Розенталя и объяснила ситуацию. Сказала, что я еще наведаюсь в агенство, так как Вадима не нашли, и что я обязательно доведу дело до конца и выясню, где коробка со светильником.
- Валерия, подождите! -- ко мне бежала Ирина.
- Что с вами?
- Просто не хотела там оставаться, поэтому и вышла на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26