Мой отец в то время работал еще и с тайными архивами, вывезенными энкавэдэшниками с оккупированных немцами западных территорий. Он прекрасно знал немецкий язык и даже бабушке, своей теще, бывало отвечал по-немецки, когда она говорила на идише. Поэтому работу с архивом поручили ему. Среди бумаг германского штаба ему попалась папка с надписью "Бейтар". Она резко отличалась от других. И документы, находившиеся в ней, были написаны не по-немецки, а по-английски. Он забрал дело домой, чтобы разобраться с ним на досуге, ведь он не знал толком английского. Там были собраны документы, относящиеся к покупке земли в Израиле - купчие крепости, закладные, расписки и многое другое. И вдруг отца вызвали к начальству и поставили в известность, что он должен сдать дело в архив, а сам, в связи со сложившимися обстоятельствами, обязан подать прошение об отставке. Отец так возмутился, что его бесцеремонно отстраняют и от дела, и от работы, что забыл о том, что именно эту папку оставил дома. Так она и пролежала у нас многие годы. А когда мы собрались в Израиль, мама взяла папку с собой в память об отце. Он же недолго прожил после этого. Уволившись, он пару лет преподавал физкультуру в ПТУ, а потом и вовсе не работал - у такого здоровяка оказалось больное сердце. Второй инфаркт свел его в могилу.
Он был идеалистом. Это сейчас люди, которым принадлежало имущество в Прибалтике, возвращаются и требуют свое. А тогда об этом невозможно было подумать. Отец был как Верещагин: "За державу обидно", вот он и хотел вернуть Союзу земли, как реванш за проданное Хрущевым Русское подворье.
- Должна тебе признаться, - сказала я Денису. - Когда я искала твои документы, эта папка попалась мне на глаза, и я принесла ее домой.
- Зачем? - удивился он, - Там просто старые бумажки с переводами отца. Мы храним их как память, и все.
- Конечно, это некрасиво, но есть две причины, почему я так поступила. Первая - нельзя держать ключ на виду. Мне сказала ваша соседка, что вчера какой-то парень стучался к вам в дверь и назвался твоим другом. - Я хотела сказать, что это мог быть мой бывший муж, но что-то меня остановило.
- А вторая причина?
- Я очень любопытная, и у меня это получилось совершенно машинально. Прости.
Денис не успел сказать, что он думает о моем поступке, как вдруг неожиданно подал голос мой сотовый телефон.
- Алло, Валерия, это ты? - мы с Денисом услышали из переговорного устройства взволнованный голос Элеоноры.
- Да, добрый день, - ответила я.
- Я звоню из автомата. Где Денис, вы узнали что-нибудь?
- Мама, не волнуйся, я в машине Валерии. Почему ты звонишь не из дома?
- Телефонный шнур перерезан. Кто-то был у нас в квартире. Все разбросано, перевернуто, исчезли твои документы, доллары и папка отца. И еще новые джинсы.
- А записка? Вы нашли записку на комоде? - у меня в душу закралось нехорошее подозрение.
- Никакой записки я не видела. Денис, когда ты вернешься? Это правда, что тебя ищет полиция?
- Да, мамочка, правда. Не волнуйся. Я еду к тебе. Сиди дома и жди нас, полицию не вызывай. Рядом с компьютером лежит коробка с надписью "модем". Там короткие телефонные провода. Замени, а я позвоню, проверю. Только забери ключ из шкафчика на лестнице.
- Там нет ключа! Приезжай, я не нахожу себе места.
- Закрой защелку на двери и никому не открывай! Ты поняла? Никому, только нам!
Развернувшись, я направила машину в обратную сторону. Ну и хорошо, я все равно не хотела, чтобы он улетел.
- Знаешь, - Денис внимательно посмотрел на меня, - кажется, твое любопытство спасло нашу папку. Кстати, где она?
- Засунула ее между дашкиными кляссерами.
- Молодец! - восхитился он. - прямо Эдгар По!
Я посмотрела в зеркало заднего обзора. За нами, не отставая, катил вишневый "шевроле-кавалер", который я приметила еще по дороге в аэропорт.
- Послушай, - сказала я Денису, - тебе не кажется, что за нами хвост? Этот "кавалер" ехал за нами сначала в одну сторону, а сейчас снова.
Денис нахмурился:
- Лерочка, тебе не кажется, что сейчас самое время звонить твоему Михаэлю?
- Тогда набери номер.
Не отрывая взгляда от дороги, я продиктовала Денису номер сотового телефона следователя и через несколько томительных секунд услышала как всегда спокойный голос Борнштейна:
- Слушаю.
- Михаэль, это Валерия, шалом. Мне трудно говорить, так как за мной гонятся, скорей всего, бандиты.
- Где вы находитесь? - что мне нравится в Михаэле, так это то, что он знает, когда есть время на расспросы, а когда его нет.
- Мы с Денисом едем в Ашкелон по дороге из аэропорта. Бордовый "шевроле-кавалер" преследует нас около сорока минут.
- Номер машины?
- Мне не видно.
- Я звоню в патрульную службу, - он отключился.
Через несколько километров мы заметили дорожный патруль. Инспектор пропустил нас, а "кавалеру" приказал остановиться. "Ура!" - закричали мы оба, но нашу радость прервал телефонный звонок.
- Валерия, - голос служителя закона был бесстрастен, - когда вы будете в Ашкелоне?
- Через полчаса.
- Я жду вас в своем кабинете через тридцать пять минут.
Денис смотрел на меня. Всем своим видом он олицетворял пословицу: "Дай черту палец - он руку откусит".
- А что делать? - сказала я в ответ на его молчаливый протест. - Все равно, рано или поздно, но пришлось бы рассказывать, как все было.
- Ты знаешь, - Денис печально посмотрел на меня, - у меня такое состояние, как перед операцией. Скорей бы это все закончилось. А посадят или нет - это уже второй вопрос.
- Не дрейфь, - сказала я бодро, - Михаэль отличный мужик, он все понимает.
Минут через сорок я входила в знакомый кабинет в конце унылого коридора. Денис шел за мной. Нас ожидал неприятный сюрприз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36