Даже такое общество есть? Вы знаете, Боря, мне порой бывает очень страшно. На той неделе наших соседей обворовали. Средь бела дня. Кошмар какой-то! Мы с мамой ночами не спим, вздрагиваем от каждого шороха. В сегодняшнем номере "Нижегородской коммуны" не читали объявления? - Она протянула вытащенную из сумочки газету. - Вот, пожалуйста...
Кавалер развернул газетный лист и в правом верхнем углу прочитал: "Укравшего у меня бумажник с деньгами и документами в вагоне трамвая прошу деньги взять, а документы доставить по адресу: Кооперативная, 25, магазин "Труд инвалида", В. А. Ширтову".
Сивун неопределенно хмыкнул: этот самый бумажник, уже наполовину опорожненный, лежал у него в кармане. Там и денег-то было с гулькин нос.
- Стоит ли об этом думать, тем более такой прелестной девушке! наигранно веселым голосом проговорил он. - Вы посмотрите, что за вечер сегодня! Чудо! Жизнь - прекрасная штука. - Он вновь попытался обнять Галю.
Он обещал, что они поженятся, поедут к Черному морю и наживут красивой, счастливой жизнью...
Но вышло все мерзко. Сивун с Галей подали заявление в ЗАГС, а через три дня он забрал его назад.
Узнав об этом, Ромашин побагровел от негодования. Соседка плакала, вытирая кончиками платка обильные слезы.
- Ить у него на все свои отговорки, - жаловалась она. - Свободная любовь, говорит, время, дескать, нынче такое. Негодяй! Обесчестил девку...
- Нет таких законов, за которыми подлецы могут прятать свои грязные делишки, - мрачно произнес сотрудник милиции. - Судить его будем! - сказал он убежденно. - По всей строгости и справедливости Уголовного кодекса республики. Не пройдет ему этот номер, мамаша.
- Он вывернется, всех одурачит...
Но вывернуться Сивуну не удалось. Дельный совет дал Гущин.
- Во-первых, сам этот Сивун, - сказал он, - давно у нас на особом учете. Когда задержали группу спекулянтов коврами, ему чудом удалось уйти от суда. Тогда еще ему сказали: если не бросишь - все равно попадешь на скамью подсудимых. Ты бы попробовал поговорить с ним поласковей, предложил Гущин. - Глядишь - сболтнет лишнее, у него язык-то длинный. А я пока у юристов проконсультируюсь.
Сивуна Ромашин нашел в саду, под раскидистой яблоней.
- Никуда я не пойду, - нахально заявил тот на предложение потолковать в милиции. - А на твои бесправные действия жаловаться буду.
- Давай беседовать здесь.
- Я буду жаловаться.
- Зачем так волноваться? Я по-соседски заглянул. Закурим?
Красавчик недоверчиво глянул на милиционера, но все-таки полез в карман за папиросами. Вытаскивая пачку, он неожиданно выронил бумажник с вышитыми инициалами "В. А. Ш.".
- Ого! - многозначительно отреагировал Ромашин. - А буковки-то чужие, да и остальное... Ну что ж, теперь, хочешь не хочешь, придется пройти со мной.
Между тем Гущин, сам того не желая, вызвал острую дискуссию между начальником милиции Себекиным и следователем.
- Позвольте, Григорий Петрович, - возбужденно говорил последний. Прежде всего мы должны ответить на вопрос: есть ли в действиях Сивуна состав преступления? Иными словами, кроется ли в его поступке социальная опасность, угрожающая правопорядку, установленному нашей рабоче-крестьянской властью? Если мы установим наличие таковой, значит, должны будем найти и соответствующую статью в Особенной части Уголовного кодекса.
- Сомневаюсь.
- Своим поступком сей гражданин дискредитировал наше семейное и брачное право в глазах широких крестьянских и рабочих масс. Вот почему его действия вызывают особое возмущение, и плохие мы будем работники, если не найдем статьи.
- Это пока лозунги... - заметил Себекин.
- Сивун явно обманул девушку, склонив ее зарегистрироваться в ЗАГСе. То есть он отнял у потерпевшей основание к сопротивлению.
- К тому же вор он, - угрюмо произнес незаметно появившийся Ромашин. - Пригласить его сюда?
Вскоре состоялся суд. Сивуну пришлось отвечать сразу за два совершенных преступления...
Об этой истории Ромашин вспоминал часто, так свежа она была в памяти. И теперь, сопровождая двух мальчишек, размышлял о тех событиях.
Комендатура ярмарочного уголовного розыска, куда Ромашин привел задержанных, занимала правую половину небольшого каменного особняка. От его замшелых выщербленных стен веяло сыростью, рядом шумели ветвями высоченные тополя, под ними тянулись к солнцу две молоденькие липки и куст сирени. От особняка до самой Волги раскинулся болотистый пустырь, поросший мелким ивовым кустарником.
На дверях висело объявление: "К сведению потерпевших. В ярмарочном уголовном розыске имеется ряд вещей, как-то: носильное платье, белье, золотые и серебряные изделия и т. д., отобранные у разных лиц в связи с сомнением в принадлежности им этих вещей. Потерпевшие могут осматривать эти вещи ежедневно у дежурного".
- Чего ты их привел! - спросил дежурный у Ромашина, кивнув на ребят.
- Вот именно, что мы ему сделали? - встрепенулся Павел.
- Сядь на лавку! - приказал сопровождающий. - Сейчас узнаешь, что. Цыган здесь?
- Сидит в камере.
- А ну-ка выводи его сюда, Степан! Очную ставку сейчас устроим.
Дежурный пошел в глубь коридора, позванивая связкой ключей. Вскоре вернулся вместе со смуглым брюнетом. Виталик сразу же узнал его: это был тот самый жилец, у которого он в гостинице одалживал гитару. Цыган заулыбался.
- И ты, голубок, попался? Что ж так неаккуратно?
- А то и попался, что вы из одной шайки будете, - сказал Ромашин. Посмотри-ка на эти вещи. Узнаешь?
- Нет, - цыган покрутил головой, - это барахло не наше, - и пренебрежительно бросил обратно вынутый из тюка расписанный золотом халат.
- Ты не увиливай, а говори прямо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30