- Идем? - спросила она вполголоса. Я не говорил ей о Шахмамедове, но, видно, она догадалась, что наши перемещения по кораблю совершались неспроста.
- Успеем.
Здесь выходили человек шесть-семь, вошла одна девушка. Вахтенный, не глядя, надорвал ее билет и взялся за поручни, собираясь убрать сходни.
- Постой, друг. - Я пропустил Нину вперед и следом за ней быстро сошел на пристань.
За спиной лязгнули дверцы. "Ассоль" плавно отвалила от причала.
Полоска воды все увеличивалась, отдаляя нас от владельца желтой майки с зеленым кантом по рукавам. Кстати, его на верхней палубе видно не было очевидно, бежал вниз, кроя меня на чем свет стоит, но это было уже его личное дело.
Мой отчет украсила следующая пометка:
15.52. Ушли от наблюдения.
Санаторий стоял на пригорке. Вероятно, когда-то его территория была обнесена забором, от которого с той поры осталось несколько литых чугунных ячеек по обе стороны от входа.
Под стать им была и арка, и лавки на тяжелых гнутых ножках, и старая, но добротная лестница с пузатыми стойками балюстрады, тщательно отреставрированная и выкрашенная белой масляной краской.
По этой лестнице мы поднялись к трехэтажному зданию, где, судя по вывеске, помещались администрация и процедурные кабинеты. Поодаль на газоне паслись не то бронзовые, не то "под бронзу" олень с олененком.
Внутри царила стерильная тишина, а чтобы мы ненароком ее не нарушили, полы выстелили толстыми ворсистыми дорожками.
- Вы не подскажете, в каком корпусе искать отдыхающего Пасечника? спросил я у строгой усатой женщины, сидевшей под табличкой "дежурный регистратор".
- Зачем он вам?
Я растерялся.
- А разве это имеет значение?
- Имеет, - отрезала она, выразительно покосившись на мою сумку. Здесь лечебное заведение, у нас режим, и я обязана оберегать покой своих больных.
Вот, значит, куда подевались недостающие ячейки от забора!
- Видите ли, он мой дядя. Мы с сестрой отдыхаем тут неподалеку и хотим с ним повидаться. Если он узнает, что мы были тут и не зашли проведать, у него откроется язва, а то и еще что похуже. Так уже было однажды, в прошлом году. Его еле откачали...
Она смерила холодным взглядом сначала меня, потом Нину, но журнал все-таки открыла.
- Как его имя и отчество?
- Валерий Федорович.
Дежурная полистала свой гроссбух, нашла нужную запись.
- Вы опоздали, - сказала она подчеркнуто бесстрастно. - Пасечник Валерий Федорович закончил курс лечения и первого октября выехал по месту жительства.
Ниточка, с помощью которой я надеялся проверить свою идею с ныряльщиком, оборвалась. Правда, оставалась еще одна.
- Скажите, пожалуйста, а Аксенова Ирина Николаевна, она еще у вас?
- Это тоже ваша родственница? - ядовито осведомилась дежурная.
Трудно сказать, что ею руководило: бдительность или мания величия не исключено, что и то и другое вместе.
- Вы угадали, она моя тетя. Если нужны доказательства, я готов их представить вашему главному врачу. Где он у вас помещается?
Дежурная пошевелила усами, но, пересилив себя, зашелестела страницами.
- Аксенова выехала позавчера.
И вторая ниточка оборвалась.
Так всегда: лишь только удается найти ключ и открыть дверь, как за ней сразу же обнаруживается следующая. Я тянул с поездкой, потому что внутренне не был готов к встрече с последними свидетелями, видевшими Кузнецова живым, и вот теперь, когда один-единственный вопрос мог разрешить все сомнения, мне некому его задать.
16.37. Установлено, что Пасечник В. Ф. и Аксенова И. Н. выехали из санатория.
3
Солнце прошло уже две трети пути. Удлинились тени. В проемах между деревьями голубой ширмой висело море, и кто-то прятавшийся за горизонтом двигал по его кромке игрушечные кораблики.
Всю дорогу до пристани я думал о ловце рапановых раковин. Идея, которую он мне подсказал, нуждалась в проверке. Я почти не сомневался, что Пасечник, застань мы его на месте, подтвердил бы мою догадку, но он уехал. Значит, надо было искать другой способ проверки. И я его нашел. В первый момент он показался чересчур жестоким по отношению к Нине, но иного выхода у меня не было.
- Ты бывала здесь раньше? - спросил я, когда мы спустились к причалу.
- Нет.
- Ты не против, если мы пройдемся вдоль берега? А домой вернемся автобусом, тут неподалеку должно быть шоссе.
- А как же фестиваль? - спросила Нина. - У нас билеты на восемь.
- Успеем.
Она пожала плечами, и мы свернули вправо, взяв направление на дикий пляж.
Впереди, километрах в полутора, в море выступал мыс. Туда мы добрались довольно быстро. Дальше берег обрывался, и пришлось брести по колено в воде. Потом пошла узкая полоска, уставленная крупными валунами, потом валуны кончились, и склон горы стал более пологим.
Через час с четвертью мы были у цели.
Я помнил эту местность по фотографиям, только в натуре она выглядела еще пустынней. Действительно, дикий пляж - другого названия не подберешь. Два недостроенных волнореза, кучи нанесенных штормом водорослей, покосившаяся кабинка раздевалки.
Даже море здесь было другим, более первобытным, что ли. Покрытое мелкой рябью, сейчас оно не радовало и не влекло, как прежде, скорей пугало, будто было живым существом, неприступным, холодным, готовым защищать свою тайну.
Переправившись через речушку, мы остановились у гладко отполированной коряги.
Примерно в этом месте семнадцать дней назад нашли личные вещи Сергея: одежду, платок, сигареты со спичками и горсть монет - все, что после него осталось.
Я повесил сумку на сучок и скинул сандалии. При мысли, что придется лезть в воду, по коже пробежал холодок, но идти на попятную было поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83