В прохладном помещении мягко жужжал вентилятор. День стоял пасмурный, и внутри было сумрачно. Даже темно. Свет горел лишь в противоположном от входа углу. Там, на расположенных позади стойки полках, красовались сигаретные блоки, всевозможные вымпелы, пластинки, портреты эстрадных звезд - короче, целый иконостас для молящихся на подобные культовые причиндалы, а вместо лампадки горел розовый фонарь, освещавший многоярусную батарею разнокалиберных бутылок.
Под Герасем взвизгнуло обтянутое кожей сиденье. На этот звук, раздвинув бамбуковую занавеску, вышел худощавый парень в полосатой майке и широченных, усыпанных звездами подтяжках.
- Как дела, Витек? - приветствовал его Герась.
- О'кэй, - односложно ответил тот, пережевывая жевательную резинку.
- Клиента вот привел - наш кадр. Знакомься...
Витек бросил мимолетный взгляд, и я понял, что с этой секунды моя долговязая фигура, лицо, включая форму носа и разрез глаз, прочно отпечатались в его памяти. Что ж, будем считать, знакомство состоялось - я ведь тоже на память не жалуюсь.
- Мы не опоздали?
Бармен вопросу не удивился - надо полагать, знал, зачем мы пришли и кто нам нужен.
- Придется подождать, - сказал он, жестом приглашая меня сесть на высокий, обитый красной кожей табурет. - Вам кофе?
- Да, покрепче, - сказал Герась. - Чтоб с пенкой.
- И бутерброд с ветчиной, - добавил я, различив в полутьме поднос с едой. - Можно два.
Витек, не переставая двигать челюстями, поколдовал над кофеваркой, поставил перед нами чашечки величиной с наперсток, два стакана с водой и блюдце с бутербродами, после чего удалился, прошелестев бамбуковой занавеской.
- Музыку вруби! - крикнул вдогонку Герась.
Витек не откликнулся, но немного погодя из невидимых колонок заструился высокий медоточивый голос Демиса Русоса. Он, как водится, пел о солнце, о море, о неземной любви к красавице Афродите.
- Годится, - одобрил мой спутник и небрежно кинул на стойку пачку с золотым тиснением. - Кури.
Я отказался.
- Это же "Данхил", чудик! - поднял он брови. - Такие в магазине не купишь.
- Не имеет значения. Бросил. - Я принялся за декорированный петрушкой ломтик ветчины.
- Ну как знаешь... - Он спрятал пачку в нагрудный карман. Отхлебнул из чашки. - А погода сегодня ничтяк, не жарко.
Ох уж эти мне светские разговоры! Я попробовал кофе и запил его глотком холодной воды. Получилось очень недурно.
- Так откуда ты, говоришь, приехал? - спросил Герась.
- Говорю, что издалека. А что?
- Да так, любопытно.
- Про летающие тарелки слышал?
- Ну?
- Так вот я оттуда. Прибыл для налаживания контактов с братьями по разуму.
Он осклабился:
- С тобой не соскучишься.
- Очень этому рад, - сказал я, польщенный.
- Надолго к нам?
- Надолго.
- Дело или так, проветриться?
- Дело. Или так, проветриться. Выбирай, что больше нравится.
- Нет, я серьезно.
- Ах, серьезно. Ну, если серьезно, на работу вот думаю устраиваться.
- На работу? - заинтересовался он. - И куда?
За последние дни приходилось столько врать, что для разнообразия я позволил себе сказать правду:
- В милицию.
Он поперхнулся. По-моему, первым его побуждением было бежать сломя голову, однако встроенный в тесную черепную коробку механизм вновь сработал и выдал шпаргалку. Герась тупо уставился в чашку, потом на мой недоеденный бутерброд и наконец вымолвил:
- Ну шуточки у тебя! Меня аж в пот бросило. - Посидел в раздумье. Черт с тобой, не хочешь - не говори. Мне лично наплевать.
"А кому не наплевать?" - чуть было не спросил я.
- Давай так, - продолжал он, желая, по-видимому, обрести твердую почву под ногами, - давай по существу. Ты говорил, что у тебя есть валюта?
- Говорил.
- Я нашел покупателя, правильно?
- Пока я его не вижу.
- Он подойдет. - Герась посмотрел на "сейку", скрепленную на запястье необъятным по длине браслетом. - Должен подойти. Обещал. Но наперед нам с тобой надо кое-что обсудить.
- Что именно ты хочешь обсудить?
- Я о своей доле. Сколько ты мне отвалишь?
Да, изящным такой подход не назовешь!
- За что? - спросил я.
- Как за что? - оскорбился он. - Ты что ж, воображаешь, что я за красивые глаза стараюсь?
- А ты стараешься?
- Не морочь голову! Гони монету! Иначе...
- Что иначе? - Я облокотился о стойку. - Ты меня за кого принимаешь? За благотворительный комитет? Я даром деньги не плачу.
- Как это даром?
- А так. Где твой покупатель?
- Я же сказал, придет.
- Вот когда придет, тогда и обсуждать будем. Кстати, на который час вы с ним условились?
- На двенадцать.
- На двенадцать?! - искренне возмутился я. - Ты что, издеваешься? Уже час дня!
- Не час, а без четверти, - поправил он. - А если и час. Сказано ждать, значит, будем ждать.
- И до каких пор?
- Хоть до вечера.
Не зная, пригодится мне это или нет, я решил воспользоваться случаем, чтобы набить себе цену. К тому же опоздание вполне могло быть подстроено специально, как и вчерашняя слежка. Если не самим Герасем, то его хозяином.
- Ну нет, ребята, играйте в эти игры без меня. - Я встал.
- Ты куда? - Он встал тоже.
- Неважно. Так серьезные дела не делаются. Заруби себе это на носу и дружку своему передай. А мне здесь больше делать нечего. Пока. Привет семье.
И с чувством оскорбленного достоинства я направился к выходу из бара. По моим расчетам, Герась должен был не мешкая ринуться следом. Но он этого не сделал, во всяком случае, не торопился. Я успел дойти до угла, прежде чем услышал за спиной его учащенное дыхание.
Знать бы, на что ушли эти минуты! На совещание с барменом? С самим хозяином, который все время находился где-то рядом, за бамбуковой занавеской, и подслушивал наш разговор - недаром в помещении была этакая темень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83