Первым начальником Петроградского угрозыска назначили бывшего матроса Балтийского флота Кишкина.
Этот стройный, жилистый, будто из одних мускулов свитый моряк с черной повязкой на глазу (в бою Кишкин был ранен в висок, и один глаз ему пришлось удалить), в бессменной бескозырке с надписью "Грозящий" вскоре Действительно стал грозой для бандитов.
Однако вновь созданный уголовный розыск не мог, конечно, сразу ликвидировать в городе бандитизм. Как и везде в то время, не хватало людей. В уголовном розыске работала в основном молодежь, не имевшая необходимых навыков в борьбе с преступностью. О специалистах с юридическим образованием нечего было и мечтать.
А на смену ликвидированным бандам появлялись новые.
Только по этим причинам, пренебрегая инструкциями и циркулярами, предписывавшими не допускать на службу в уголовный розыск и милицию "чиновников и агентов бывших жандармских управлений и чинов бывшей полиции", Кишкин все же держал у себя нескольких специалистов из старой сыскной полиции. Это были люди, фанатично влюбленные в свою опасную профессию.
Однажды в кабинет Кишкина вошел средних лет мужчина в суконной куртке и желтых английских крагах.
Глубокие залысины на висках, из-под белесых бровей смотрели серые внимательные глаза. Волнение выдавали чистые руки с редкими точечками веснушек - они нетерпеливо перебирали снятый с головы картуз. Приблизив^ шись, посетитель открыто посмотрел на матроса. Кишкин, отодвинув от себя ворох служебных бумаг, тоже посмотрел на него, затем коротко спросил:
- Чем могу быть полезен?
- Моя фамилия Лейчиков. Пришел к вам по поводу работы, - прямо начал мужчина в крагах.
- Постойте, постойте, - прервал его Кишкин, слегка* морща лоб, - если я не ошибаюсь, такая фамилия часто встречается в старых делах сыскной полиции. Вы там работали?
- Так точно. Находился в подчинении статского советника Филиппова. При Временном правительстве тоже работал, - с готовностью ответил Лейчиков.
- Ну и чего же хотите от нас? - отчужденным голосом заговорил матрос.
- Работы. Я беспартийный и никогда не вмешивался в политику, но работа в уголовном розыске, поверьте, - это мое призвание. Конечно, я могу устроиться и в другом месте, но заранее чувствую, что нигде-не буду так удовлетворен, как у вас. Поэтому счел своим долгом прийти сюда в первую очередь. - Голос его звучал искренде и просительно. - Можете поднять из архива мое личное дело. Просто я не нахожу себе места, когда смотрю на обнаглевший преступный мир.
Через три дня Лейчиков уже работал старшим инспектором уголовного розыска в здании на Михайловской площади. Это была поистине находка. Кроме добросовестного исполнения служебных обязанностей, Федор Григорьевич обладал еще одним драгоценным для розыска качеством.
Он прекрасно знал преступный мир старого Петербурга, мог, не задумываясь, назвать десятки содержателей притонов, прийти в воровскую "хазу", опознать главаря банды, скупщиков краденого, пособников и укрывателей...
С особой любовью он передавал свое мастерство молодым сотрудникам угрозыска. Дежурить или работать с Лейчиковым по одному делу считалось для новичков большой удачей.
...Ветреной октябрьской ночью Федор Григорьевич возвращался с засады. Рядом с ним шагал только что принятый на работу в угрозыск семнадцатилетний Володя Семьянинов. Засада не удалась. Сутки они просидели на сквозняке в гнилом полуразвалившемся сарае, ожидая "гостей", но те так и не явились. На ходу Лейчиков вполголоса рассказывал Володе интересный эпизод из похождений матерого "медвежатника" Гриши Жука. Семьянинов с упоением слушал, боясь пропустить хоть слово. На самом интересном месте инспектор вдруг замолк, внимательно всматриваясь вперед. Володя ткнулся от неожиданности в его спину и тоже остановился.
Впереди виднелись неясные очертания каких-то людей.
Их было трое. Шли они гуськом друг за другом. У последнего за плечами был объемистый тюк. Трудно сказать, то ли неизвестные заметили остановившихся Лейчикова и Семьянинова, то ли у них был избран такой маршрут, но они вдруг круто изменили направление, быстро пересекли безлюдную улицу и исчезли в подъезде одного из домов.
Осторожность, с которой двигались люди в ночное время, и тяжелый груз за плечами одного из них вызывали подозрение. Федор Григорьевич кивком головы подал Володе знак идти следом и осторожно направился через безлюдную улицу на противоположную сторону.
Когда до подъезда, JB который только что вошли неизвестные люди, оставалось два дома, он остановился.
- Стой здесь и наблюдай за подворотней, - шепнул он Семьянинову. - Если они не зашли в квартиру, то из этого двора только два выхода: арка и подъезд.
Он велел Володе вынуть наган, а сам исчез в непроглядной темени двора. Сначала все было тихо. Казалось, ничего живого вокруг не существует. Но, напрягая слух, Семьянинов вскоре услышал приглушенные голоса, приближающееся шарканье ног. Люди явно шля к воротам.
И тогда властный окрик Лейчикова нарушил тишину.
- Стой! Кто такие? Предъявите документы!
- А-а-а! Господин Лейчиков, старый знакомый! - послышался в ответ злорадный голос. - Весьма рад вас видеть живым и в здравии. Оказывается, новая власть вас не вздернула на фонарь? Вы что же, решили теперь отработать им за свою дражайшую шкуру или подрабатываете таким хитроумным способом? И то и другое весьма похвально...
- Руки вверх, мерзавец! - яростно закричал Лейчиков, и голос его потонул в грохоте выстрела.
Неопытный в таких делах Володя решил, что стрелял Федор Григорьевич для острастки неизвестных, а те, вероятно, пустились наутек и непременно выскочат на улицу из того подъезда, в который входили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16