Потом этот авантюрист менял свои машины несчетное количество раз, неизменно уверяя меня, что совершил выгодную сделку. Уж каких только моделей у него не было – разумеется, не самого нового образца. На сей раз Андрей Геннадьевич являлся обладателем УАЗика, довольно, кстати, приличного. Последнее обстоятельство подсказывало мне, что здесь не обошлось без участия доброго Геннадия Николаевича, ссудившего непутевому сыну энную сумму, чтобы он смог поменять свой рыдван на этот УАЗик.
Официально Мурашов отродясь нигде не работал, но наличие машины позволяло ему порой получать кое-какие дивиденды. Правда, из них мало что доставалось его жене Елене и дочери, но у Дрюни были любящие родители, которые не давали ему пропасть.
К тому же Дрюня обладал страстью влипать в разного рода авантюры, сулящие, по его словам, кучу денег, а приносящие на деле один геморрой, как выражалась Полина.
Вот так он и жил, время от времени подкидывая проблем кому-то из своих близких. На сей раз он решил преподнести их мне.
– Так тебе когда к Кириллу-то? – спросил Дрюня.
– Через час.
– Леля! – глядя на меня как на маленького и глупого ребенка, с укоризной проговорил Дрюня. – И ты хочешь выгнать лучшего друга из дома, когда у нас есть час времени?
– Да, а на дорогу мне сколько, по-твоему, надо? – возразила я.
– Так я тебя до Кириллова офиса за десять минут домчу! У меня машина – зверь! Вон, глянь в окно!
Я не стала глядеть в окно, потому что уже не раз видела это чудовище.
А Дрюня тем временем продолжал меня убеждать:
– Мы с тобой за пятьдесят минут все успеем! Тут и пить-то нечего!
– Как же ты пьяный за руль сядешь? – привела я последний аргумент, правда, довольно робко, потому что уже почувствовала, как маленький чертенок, всегда сидящий внутри меня – и как он туда попал, ума не приложу – толкает меня своими кулачонками на отчаянный поступок.
– Фи, нашла проблему! – презрительно скривился Дрюня.
– Да у меня все гаишники в городе знакомые, ты что, не знала?
Я догадывалась об этом. Действительно, наверное, в Тарасове не было ни одного гаишника, который не знал бы Дрюню, но только совсем не с той стороны, которая могла бы сыграть позитивную роль.
Машину Дрюня водил великолепно, даже с закрытыми глазами. Но любовь садиться за руль в пьяном состоянии часто приводила к тому, что Дрюня начинал внаглую лихачить, а это в свою очередь приводило к нежелательным встречам с гаишниками.
Сколько раз у Дрюни отбирали права, сколько раз его машину отгоняли на штрафную стоянку – боже мой, мне бы вспомнить в тот момент хотя бы об этом!
Но я словно в амнезию впала. Прямо не знаю, что со мной случилось в тот момент, как я могла растерять природную предусмотрительность – видимо, буря в тот день была магнитная.
Одним словом, мы сели за стол. Закуски у меня, естественно, не было почти никакой по причине отсутствия денег, но для нас с Дрюней это давно перестало быть проблемой.
Мы выпили по первой, потом по второй. Разговорчик такой милый завязался…
Короче, опомнилась я только тогда, когда до условленного часа осталось десять минут.
– Дрюня! – вскричала я, вскакивая со своего места.
– Чего ты? – поднял на меня уже повеселевшие глаза Мурашов.
– Ехать же надо! Быстро!
– А, ну это мы… Это мы запросто… – забормотал Дрюня, опрокидывая в рот еще одну рюмку.
– Скорее! – чуть не плача, прокричала я.
– Да чего ты так суетишься! Иду уже!
Дрюня, недовольный, что его поторопили, встал из-за стола и направился к двери, накидывая куртку и обуваясь.
Я набросила первое, что мне попалось на вешалке, и бегом помчалась за ним по лестнице.
Неприятности начались сразу же – «зверь» никак не хотел заводиться. Я повторяла про себя все молитвы, которые только знала, и наконец-то мы смогли тронуться с места.
Дрюня, конечно же, сразу погнал на полной скорости.
– Потише! – испугалась я. – У меня дети маленькие!
– Сама же просила быстрее! – возмутился Дрюня, не сбавляя скорости.
Он, конечно, не опьянел до такой степени, чтобы врезаться в какой-нибудь столб, но я все равно очень боялась. Я вообще побаиваюсь быстрой езды. Это Полина у нас гоняет как сумасшедшая, а я пока дорожу своей жизнью.
– Смотри, гаишники остановят! – попробовала я его утихомирить, чувствуя, что я-то вот совершенно некстати захмелела здорово. Видимо, не стоит все-таки пить без закуски.
Я не слышала ответа Дрюни, в голове моей все кружилось, и я сидела, вцепившись в сиденье, думая только о том, что Кирилл меня, наверное, уже ждет. Или уже не ждет, что еще хуже.
Вдруг машина резко затормозила. Я даже не поняла, что случилось, только больно ударилась головой.
– Ну вот, накаркала! – прошипел на меня Дрюня – перед нами стоял, помахивая своей палочкой, представитель ГИБДД.
Он о чем-то говорил с Дрюней, тот вежливо показывал свои документы, старательно пытаясь дышать в сторону. Я совершенно не вникала в их разговор – тепло в машине совсем разморило меня, я уже не суетилась, не боялась опоздать, а просто сидела нахохлившись.
– Дыхните сюда, пожалуйста, – донесся до меня голос гаишника.
Я увидела, как Дрюня, собрав всю волю в кулак, осторожно дыхнул в трубочку.
– Та-а-ак… – протянул инспектор. – В нетрезвом, значит, состоянии водим?
– Как в нетрезвом? – поразился Дрюня. – Да у вас трубка сломана! Вон пусть девушка дыхнет – не думаете же вы, что она пить будет? Леля, ну-ка дыхни!
Я, уже плохо соображая, дыхнула в трубку.
– Вот видите! – обрадовался Дрюня, гордо посматривая на инспектора.
– Ну и что? – скептически произнес он. – И девушка ваша запросто могла выпить.
1 2 3 4 5 6 7