Ну и черт с ним!
Машина благополучно доставила меня домой, я поднялась к себе и с удовольствием откупорила бутылку. Отпивая маленькими глотками, я начинала понимать, что и от Дрюни Мурашова иногда может быть польза…
Потом я, счастливая, легла спать.
Дрюня, как выяснилось впоследствии, провел время замечательно. Рыжую свидетельницу он так и не очаровал, хотя намеревался провести ночь у нее дома. Вместо этого Дрюня ночевал у сестры матери невесты. Муж ее вырубился в соседней комнате, но был в таком непотребном состоянии, что даже не заметил присутствия Дрюни в своей квартире.
Мурашов рассказывал мне об этом на следующий день, краснея и смущаясь, и каждую минуту требуя обещания никому никогда не говорить о его позоре.
– Да не рассказывай, если не хочешь! – не выдержала я. – Мне это совсем ни к чему!
Но у Дрюни явно чесался язык, потому что пересказывал он мне все довольно подробно. Потом Дрюня умолк, задумавшись о своем, после чего, видимо, что-то вспомнив, досадливо сплюнул. Взгляд его стал совсем расстроенным.
Чтобы утешить его, я достала припрятанную бутылочку мартини, и Дрюня переключился на другую тему: как он влюблен в свидетельницу Хельгу.
Об этом было не намного приятнее слушать, но все же лучше, чем о толстой сестре матери невесты, к тому же, я почти и не слушала, поглощенная мартини.
– Леля, ты должна мне помочь! – заключил Дрюня. – Как друг и как психолог.
– Господи, да чем помочь-то? – развела я руками.
– Завоевать ее сердце!
– Дрюня, Дрюня, – подивилась я. – Ты же всегда сам был мастером завоевывать сердца. Что же это с тобой? Стареешь, что ли?
Дрюня от моих слов подскочил на стуле, как ужаленный, и с негодованием принялся размахивать руками и бить себя в грудь:
– Кто стареет? Я старею? Да ты посмотри на меня, какой я огурчик! Я тебе доказать могу! Хочешь, прямо сейчас докажу?
– Не надо, – испугалась я, потому что у Дрюни был очень уж решительный вид.
Дрюня внезапно остановился и резко сел на место. Он налил себе мартини, выпил залпом, как водку (у меня сердце сжалось при виде такого святотатства!), и грустно сказал:
– Значит, ты мне не друг…
– Дрюня, Дрюня, ну ты еще начни эти пошлые пьяные базары типа «ты меня не уважаешь», – поморщилась я.
Дрюня умоляюще поднял на меня глаза. Я вздохнула.
Дрюня еще долго сидел у меня, ноя, канюча и поглощая мартини. В конце концов я сдалась и обещала помочь.
Дрюня просиял, вскочил, расцеловал меня в обе щеки и умчался, сказав, что придет завтра.
Как этот ненормальный собирался осуществлять свой план, как я должна была ему помочь – я не представляла. Назавтра я благополучно уехала к Полине, потом забирала детей у бабушки, занималась ими всю неделю, так что с Мурашовым не встречалась. А вот через неделю случилось нечто такое, что оказалось гораздо важнее Дрюниной любви.
Ровно через неделю после свадьбы мне позвонила девушка.
– Алло! – сонным голосом проговорила я – звонок застал меня в самую рань, часов где-то около одиннадцати.
– Ольга, это ты? – голосок на том конце провода дрожал. – Привет, это Вероника. Ну, Караваева, вернее, Суханова…
– Привет, – немного удивленно произнесла я. – Что у тебя случилось?
– У меня… О-о-ой! – и Вероника ответила мне бурным рыданием.
– Ника, Ника, – вспомнив, что именно так звали девушку все в университете, закричала я, – успокойся только! Что случилось, ты можешь сказать?
– Оля, – глотая слезы и заикаясь, стала объяснять Вероника, – у меня такое горе, такое горе! Вадика убили, Никиту арестовали… Мама ничего не понимает, Хельга уехала… Я тут совсем одна, с ума схожу. Мне бы так хотелось, чтобы ты приехала…
– Я все поняла, – ответила я, хотя ничего толком не поняла. – Тебе нужна моя помощь?
– Да, Оленька, приезжай, пожалуйста, поскорее! Я заплачу тебе за такси.
– Ох, да не в этом дело, просто у меня дети, и мне не на кого их оставить…
– Ну оставь маме, я ей заплачу! – кричала Вероника. – Оля, мне так плохо!
– Хорошо, милая, я что-нибудь придумаю, – успокоила я ее. – Диктуй адрес!
Я наскоро записала адрес Караваевых, радуясь, что они живут в центре.
Повесив трубку, я стала ломать голову, куда девать детей. В том, что Веронике необходимо помочь, я не сомневалась. Не бросать же человека в таком состоянии, когда она молит о помощи! Только вот что же делать с Артуром и Лизой? Полина на работе в своем спорткомплексе, к бабушке обращаться неудобно – они и так у нее неделю гостили, – мама вся опоена новым романом, и ей не до того…
Пока я размышляла, раздался звонок в дверь. Я побежала открывать. На пороге стоял Дрюня Мурашов.
– Леля, – взгляд Дрюни выражал тоску и надежду на помощь и сочувствие. – Где ты пропадаешь? Ты же обещала мне помочь!
– Извини, Дрюня, мне сейчас совсем не до этого, – быстро ответила я ему. – Мне срочно нужно ехать к Веронике, у нее какие-то проблемы…
– К Веронике? – Дрюня резко оживился. – Так я с тобой!
– Нет, что ты, об этом не может быть и речи! – запротестовала я. – У нее большое горе, и уж точно она не станет сейчас заниматься сводничеством! А мне некогда, мне еще нужно придумать, на кого детей оставить…
И тут я посмотрела на Дрюню повнимательней, и решительно тряхнула головой:
– Вот что, Дрюня, – серьезно начала я. – Если уж ты хочешь, чтобы я помогла тебе – помоги мне. Я еду к Веронике, замолвлю за тебя словечко, а ты сидишь с Артуром и Лизой. Лады?
– Лады! – ради любви Дрюня был готов на все.
– Вот и отличненько! – обрадовалась я. – Проходи, садись, а я буду собираться.
Дрюня прошел в комнату к детям, и через минуту оттуда раздался радостный визг – дети Дрюню обожали, да и он их тоже.
1 2 3 4 5 6 7